Лев Толстой. Из философской повести Даймоны

...Другой великий столп культуры,
Кого вы «пресным» и «заумным» описали,
Так вспоминал о сне:
                Над бездной зависал он
На неких хлипких помочах, взгляд угнетенный
Он был не в силах оторвать от тьмы бездонной
Той, что внизу зияла грозно, беспросветно,
Руками двигал и ногами в страхе тщетно,
Чтоб укрепиться на опорах ненадежных,
Все глядя вниз. С движеньем каждым непреложно
Лишь помочей державших путал он сплетенье,
Тем приближаясь к бездне, к вечному паденью.
Вот-вот сорвется, вот всем телом накренился,
Тут поднял голову и взглядом устремился
Вверх - там другая бездна светом полнит очи,
И спали путы страха, ужас вечной ночи.
Из помочей – узрел - одна петлей крепилась
К Столпу Извечному, ее неколебимость
Опора тем, кто смотрит вверх, не содрогнулся.
И глас: «Запомни. Так устроено.»
                Проснулся
Толстой другим тогда. 
                Искатель Правды истый,
Он в Ней изверился пред тем, к самоубийству
Утеря веры подвела его вплотную,
Но сном пресек Творец ошибку роковую.

Да, в мире этом глубоки неправды корни.
Должны ль законам его следовать покорно,
Коль есть другой? Не должно ль верить в мудрость Света,
О бездне темной помня, вверх смотреть при этом?

                Издатель         
Нетрудно «вверх смотреть» в абстрактности уютной.
Трудней, когда прищемят хвост, а?

                Писатель               
                Это трудно.