Жуковская истерика слегка. Стихи Юго

Дай выспаться, ведь завтра понедельник. Я, как больной, мечусь по всей постели, но мы с тобой не этого хотели. Меня почти успели исключить. Всё, что я слышал от тебя, бессвязно, хоть пробивает, но однообразно. Зелёные глаза – это диагноз, И это, уж прости, не  нам лечить.

И всё равно, дай выспаться. Похоже, ты доведёшь меня до нервной дрожи, угомонись, уйди, да сколько можно, прости, ты умер. В этом весь прикол. Я пальцами виски сжимаю сильно, контакт вербальный лучше, чем тактильный, но чем-то он похож на паутину, а кто, простите, любит пауков?

Послушай, я ведь тоже не  железный. Пусть пальцы твёрже самых крепких лезвий. Мы не туда с тобой, мон шер, полезли, не нам туда, подросткам глупым, лезть. Ты так похож на это поколенье. «Вперёд!» «Стреляй!» «Не станем на колени!». При всей моей любви и уваженье, то, что ты делаешь, напоминает месть.

За ночи, за «звонить придётся первым», за литры алкоголя и за нервы, изношенные лёгкие и плевры, за «больше не приду» и «уходи», за безответность, крики на пределе, за шрамы на запястьях и на теле, за то, что мы не этого хотели. Но так уж вышло, ты меня прости. И значит, бесполезно бить посуду, бросать «да щас» и «не хочу-не буду», лезть в мысли и преследовать повсюду, держать за шкирку или за плечо. И значит, поздно выяснять, кто правый и предъявлять, как обвиненья, раны, оправдывая боль, грешить на травы. Опомнись, милый. Слишком горячо.

Дай выспаться, ну что ты, в самом деле. Когда б я знал, как мы фальшиво пели, как было, чёрт возьми, на самом деле… Но я не знал. Я слеп был. Ты был нем. Но это не по мне, и было б хуже. Я растекаюсь и похож на лужу, и мир в моих глазах всё уже, уже… Я растворяюсь, становлюсь никем.

Ах, успокойся. Что теперь метаться. Я не хочу, я запретил остаться. Была бы тьма. «Элементарно, Ватсон!».

А я не верю никакой судьбе. Но помни, что когда-нибудь в апреле, когда забрезжит свет в конце тоннеля, горящий слабо, тускло, еле-еле, меня забрать придётся, друг, тебе.