Самое страшное

Самое страшное – это когда уже нечему удивляться,
нет ни вопросов, ни истин, ни душ, кроме этих вот прописных,
в которых не то что сгинуть и потеряться –
в них даже не пробиться, как в щёлочку меж тугих
ставень, скрипящих ржавчиной на ветру...
Боже, неужто я так по-простому покину твою игру,
что за кого-нибудь больше ни разу и не умру?!
Этот… ну что с него, как ни выверни – наизусть
выучены словечки, фразочки, пустячки
а всё пытаешься где-то нащупать пульс,
и сразу, Боже, такая тоска и грусть,
что в бесконечность только – гудки, гудки…
Вот и выходит, что жизнь – это только места и числа
на рыжих бланках куда-то в звенящие города,
самое страшное, Боже, – это когда уже нечему научиться,
когда любой и каждый без следствия и суда
по определению – максимум третий сорт.
Господи милый, ну, честно, за что ты меня сюда?! -
в этот террариум, в этот бездушный сброд
псевдочувствующих (боль головную, удар в живот)
псевдоживущих (по праздникам, иногда…)?
Боже, ну я же умела, я пуще прочих умела жить, –
всё из огня да в полымя, долгим шлейфом мосты горят!
А теперь что ни встречный, то собственной желчью одной и сыт,
что ни попутчик, то вряд ли хватит до сентября
так – помарать постели, поездить с ним на моря,
а потом ему «Знаешь, милый, всё мы, наверно, зря…»
И это самое страшное, Господи, –
                когда тебе некого полюбить!

08.03.2011