***

Все бы отдать, только б задеть за живое... Чтобы понял тот, для кого я это все пишу, чье имя повторяю, родное такое, и в тот же момент замираю - не дышу, вдруг услышит... Как катятся слезы в ладонь, как сберегаю их, будто вишни, и на огонь кидаю амулеты... На шее висят близнецы, смотрят в разные стороны света, во все концы... И держат в руках камешки... Серебрятся, прячутся под одежку... Как же так, надо же... Думаю о тебе, с каждым шагом, больше и больше, дышу весной, глотая дым переулков, плача навзрыд подснежником синим... Гулко плещется ливень, рассекая лицо на осколки, бежишь, под козырьки, так как капли колки, а шаги легки, и зонт бы... К черту, впрочим. Не поможет, увы, полуночную грусть отсрочить, или вовсе ее убрать... Не ищи спасений в погоде. Точка. Мне сейчас догорать, рассыпаться в пыли обочин, или прыгать, как ветер, с крыш, забиваясь под полы пальто, или в форточку, если спишь колотить... И ничего Не исправишь... Так вот, давно сложилось... Ты летаешь, а я развиваясь, каюсь, и надеюсь на чью-то милость, чтоб гореть мне, не догорая, чтобы что-то случилось, и не стала тебе чужая и черствая... Я приснюсь тебе, будто в воздухе, я расстаю, и во мгле вспомнишь повесть о Герде и Кае, где всё сказано обо мне...