Апология брошенной

             АПОЛОГИЯ*  БРОШЕННОЙ

Присяги не ведая и без приказа,
она – новобранка, любви камикадзе.
Воскресная месса, как с папою римским,
потом – понедельник с пиратом карибским.
Ликующим «роджером» реял в морях,
об алых от крови молчал парусах,
трепался о розах и соловьях.
Когда - абордаж, через голову шпагу
тащил, а потом из кармана флягу, 
и бережно очень – невинное платье,
укладывал истово, как распятье…

Но - трезвое утро после торжеств.
И теперь ее речь - листовая жесть,
рукава – тряпки дикие, да по локти,
и не руки, а лапы, не пальцы, но когти,
пряди – ветер и траур, сизовороньи
крыла. Ненавидя,  сжигает-хоронит-
-пылает сердечная Хиросима
коктейлем из слез и любви с керосином.
Теперь с одиночеством - через дефис,
и в итоге пусть – ноль, под ногами карниз
не скользит, но отныне в кровавом дёгте
проклинает пиратов душа ее - Сдохьте!!!

Да, банально, мещански, не ново!
Но рассвет - пеньюар бордовый
так застегнут жестоко, немыслимо, рronto**
солнцем-пуговицей на горизонта
горле, что дышит едва, и не видит ни зги…
Господи, брошенной помоги!
 * - «в защиту»;
** - «быстро».








(по канве Сети)