Первородными ночами

Петушиное отродье
кукарекает опять.
Темнота всё так же бродит,
но не хочется уж спать,
и вставать мне рановато,
нет в наличии огня.
Ноги словно в ветер вата
подкосились у меня.
Вот сижу на пьедестале
под весенний свист ветров,
а людишки на вокзале
доят автомат коров.
На попутной круговерти
мчится память за леском.
Верьте мне.
                Да хоть не верьте!
Шёл я ночью босиком
по ухабистой равнине
по не скошенной траве
и кричал себе – рванине,
мол, мякина в голове.
Потому такой весёлый
на обратной стороне
одиночества за волью
будто всадник на коне
мчался снова за пределы
я вечерней суеты
и стучал строкой новеллы,
словно оперу мечты
сочинял в углу далёком –
за чертою пустоты.
И в тумане странно блёклом
проступали все кусты
осеребренных повторов
над просторами дорог.
Отуманенные взоры
нам несли не наш урок,
а сомнение в печали,
где стучали наперёд
первородными ночами
на безнравственный народ.