Кириллица съезжает на латиницу...

Кириллица съезжает на латиницу
Устами патриаршими Кирилла.
Букет взамен винтовки пехотинцу
Шальная толерантность подарила.
Артиллерист торгует мандаринами,
Ведёт танкист уроки оригами,
И всё земное воинство наивное
По плацу марширует вверх ногами.
Как будто не Россиею, а «Рашшею»
Эпоха строит фиги и гримасы:
Когда страну продать готовы Маршалы,
Солдаты – только пушечное мясо.
Сбираются поместные соборики,
Но скуден глас на форуме и в чате:
Архиереи всё решат во дворике,
Пока толпа вовне Пророка чает.
О, мамонты, качающие бивнями,
Вы так судили времена и сроки:
Печаловаться что, когда по бизнесу
Не все ещё затвержены уроки?
Зачем в народе утверждать Предание,
Когда предать – и проще, и сытнее.
Звучат в устах святительских воззвания
Покруче отреченья Галилея.
Богата Русь не зыбками – могилами,
Поднять бы меч, и утвердить бы Слово,
Но по ветру носы миролюбивые
От Невского воротят и Донского.
В  политике расчёта хладнокровного
Им Сергий не сопутствует незримо,
И нет любви стяжания духовного
По образу святого Серафима.
А поле – что ж? Оно всё так же праведно,
Чтоб из зерна уроненного - в пояс,
Как было незапамятно при прадедах,
Родить своей душой духовный колос.
Звучат в душе слова «Изыде Сеятель…»,
А после – эхом: «… делателей мало».
Коль призван сеять ты, лущить ли семечки,
Подаренные щедростью Кагала?
Куда идти, в каком стоять стоянии?
На власть имущих глядя, перед клиром
Попятную попы непостоянные
Сплясать готовы часто перед миром.
Миряне пьют, монастыри изранены
Политикой мирского идиотства,
Но, полы подхватив, бегут кураевы
Потешить непристойным анекдотцем.
Святые в небесах им не указчики,
Зато Владыка свой – всенепременно!
Духовной толерантности образчики
Идут рядами стройными в геенну.
Рукоплескать привыкшие безличности
Без глаз не видят, а прозреть – рисково,
Что на земле – чума экуменичности,
И только в небе – воинство Христово.