Отшельник

         Трагикомично мне средневековье -
         Смешило, мучая, великих мира
         Священными провозглашая бойни,
         Из бога изваяло сверхкумира.
         
         Под имя Божье площади алтарь
         Испил стенаний воплей «не убий!»
         Молох разбитый правил как и встарь
         И Гавриилу чудилось: "труби!"
                (Владыка Погребов)







Грандиозен и строен ты кедр-долгожитель -
Бесконечное зрят твои дупла.
Но одно невдомёк тебе - чёрный сожитель
Обустроился в рощице щуплой.

Обнажи полусладкую прель, старина,
И взгляни на болота за ельник.
Там прессует бруснику и мхи Сатана,
Как бывалый таежный отшельник.

Ни чертей, ни людей князю тьмы не видать
Он валяется в хвойной постели.
И не снится Лукавому прежняя рать,
Обзаводится мехом на теле.

Люди стали опаснее, злее, чем он,
Так приелся  загон обнаглевших.
И Лукавый из шишек свой пьёт самогон
В одиночку без ведьм и без леших…

Вкруг землянки ограду он вьёт с лозняка,
Ладит с брёвен забор он от лесу,
Но от гнуса не спрячут меха старика,
И не дать указания бесу.

А бывали в прошедшем лихие деньки
Без него не крутилась планета,
А теперь в его власти сырые пеньки
Им же срубленных  сосен за лето.

Он – любитель на них рассуждать о былом:
О религиях, море тепла.
Как бурили с земли его дьявольский дом
Его овцы, наследники зла.

Как, живя паразитом, грехами людей,
Ослабел он за тысячи лет.
Приедалась тоска пуще глупых чертей,
И тянуло владыку на свет.

Суровые зимы вручат князю гнев,
Охота с пушниною – гордость.
Огрубеет, охрипнет изнеженный зев,
В буране воздвигнется твёрдость

А люди пускай набираются смолоду
Посеянным в старцах внутри.
Глотают и жгут его черное золото,
Его черные реки любви.

Абсолютного зла, перенятого людом
По инерции хватит на вечность.
А пока для огня запасается трутом,
Изгоняет хандру и беспечность.

Сторожи колыбель его дедушка кедр,
Вороньё обо всём просвети.
Пусть разносят о госте таёжных недр,
Что он снова... на полпути...