О грибах

Мой отец, Григорий Васильевич Мельниченко, люби кушать грибы. Часто, возвращаясь с охоты, он приносил грибы из породы «толстушек» росших в скалах под названием «Завал». Он сам их перебирал, и мама готовила ему их. Я, с неподдельным ужасом наблюдал как он их ест. Прошло время, и судьба забросила меня в Белоруссию, в озерно-лесной край Витебской области в поселок Богушевск. Жена, идя в лес, брала меня с собою в качестве носильщика добычи. Пока она искала грибы я искал дичь. Изредка мне удавалось подстрелить рябчика или куропатку и тогда мы были оба довольны добычей. Грибы я не ел, но время шло, мы работали, растили детей, строили дом, молодому организму требовалась еда и я постепенно приобщился к лесным деликатесам. Так я полюбил «тихую охоту», радость при находке очередного гриба красавца, или семейства из нескольких особей, как бы дразнящих своим видом грибника.
Доминирующую роль в сборе и заготовке грибов на зиму занимала жена. Но, в период хранения, банки с грибами «вздувались», приобретали зловонный запах, и приходилось выбрасывать испорченное. Кто знаком с варкой грибов – тот знает, что для того, чтобы иметь ведро вареных грибов, иногда надо собрать 7 – 10 ведер! Мне было жаль стараний жены и я освоил консервирование грибов. Завел специальную посуду, освоил стерилизацию посуды, банок и крышек, заимел свой рецепт добавки соли и уксуса, отказавшись от всяких пряностей и специй. Были годы когда мы закатывали по 300 литров грибов-ассорти. Грибы нашей заготовки пользовались спросом у сограждан, рассылались в Москву, Калининград, Киев, Воронеж, Керчь, Владивосток и даже в г. Магдебург и Берлин! Случайно литровая банка с грибами-лисичками хранилась 8 лет! И вот отправляясь в очередной раз в лес, я забыл взять нож. Ехал я на велосипеде к лесу, затем по лесной дорожке. Ехал до той поры пока не увижу первый гриб. Ставил велосипед под дерево и ходил вокруг него кругами помечая, границы сбора старыми или несъедобными грибами развешивая их на кустах и деревьях. Таким образом, когда мы ходили в лес семьей, то жена и дети знали, «что здесь уже был отец». И вот я вижу первый гриб, ставлю велосипед – а ножа нет! В одном месте видел мусор, выброшенный в лесу безответственными людьми. Ведь в лесу множество окопов, капониров и бывших блиндажей в которых можно упрятать вагоны мусора, но нахалы сыпят его где места покрасивее. Еду к мусору, нахожу там ящик, оббитый железной лентой, при помощи напильника и изоленты изготавливаю примитивный ножичек и возвращаюсь к первому грибу. Продолжаю сбор грибов, продвигаясь все дальше в лес. Солнечный день, лес полон жизни. Тенькают синички, порхая с ветки на ветку. По шершавому стволу сосны сбегает поползень, видя меня, прячется за ствол дерева, и выглядывает из-за него, разглядывая глазом бусиной как бы вопрошая – «Кто ты?». Увидев чужака, стрекочут сойки и сороки, оповещая весь лес о чужаке. В одной из низинок, под кустом папоротника, нашел большую, ростом с мужской кулак, жабу. Бедное земноводное было в жутком состоянии: вместо передних ног торчали две косточки – результат зимних морозов, по всей спине копошились черви – личинки мух. Очистил ей спину от червей, присыпал холодным пеплом от сигареты. Забегая вперед, скажу, что через день я вновь нашел ее и смазал ноги и спину мазью Вишневского, специально взятой для этого случая. Сделал ей норку под тем же кустом папоротника. Я заходил к ней несколько раз, но однажды ее на месте не оказалось. Возможно ее съели ежи или лиса. И вот одна из корзин, емкостью в два ведра заполнена. Перехожу к новому месту. Небольшая поляна размером 15х15 метров, посередине пучок берез из 4-х стволов диаметром 15 – 18 см высотою в 2 – 3 этажа. На поляне сплошные кусты вереска. Ставлю велосипед и вижу красную шапку подосиновика. Раздвигая вереск руками и обойдя поляну, нахожу еще 7 штук оранжево-красных красавцев на толстых матово-белых ножках с черными крапинами. Взяв велосипед, ухожу с поляны, оборачиваюсь и вслух благодарю лес и матушку природу за то блаженство общения, за лесные дары, и о чудо! Что-то блестит на вересе в послеобеденных лучах солнца. Возвращаюсь назад и поднимаю нож из нержавеющей стали. И хотя народная мудрость предупреждает – «нашел – не радуйся, потерял – не плачь», я не удержался и исполнил «танец дикаря». Наточив находку, я направился к «партизанскому бугру». Этот бугор находится среди болот и во время войны там был партизанский госпиталь. Огромный блиндаж, с уже сгнившим накатом из бревен до сих пор там. Сейчас болото осушили и на бугор ездят машинами, но я должен был идти по грудь в грязи, опасаясь нырнуть с головой. Но я уже знал один секрет, которому меня «научил» лось за которым я, однажды, бегал по Вакаровской пуще недалеко от деревни Черницы. Нашел лосиный след, разделся, взвалил на себя велосипед, грибы и одежду, пошел по следу, проваливаясь по колено в болотную грязь. Метров через 250 вышел на бугор. Лось никогда не полезет туда где глубоко! Отмылся в небольшой лужице, оделся и вижу под ельником – белые грузди. Минут через 40 наполнил вторую 2-х ведерную корзину пользуясь ножом найденышем. Преодолев обратный путь в той же последовательности и совершив «омовение» в очередной луже, я, ориентируясь по компасу, вышел к ближайшей дороге. К дому было 15 – 16 км, я возвращался с песнями.
Богушевск – район Мищуковой дачи