Альбертино-картина. Альберт-мольберт
Я твои глаза в этом мире не видел. Сочинял их. Своими пальцами ли? Горячее сердце – холодные руки. Фотографируя, насвистываешь из Крейцеровой. Хочется сказать, воешь великаном Гаргантюа, объектив сворачивается от диссонансов. Не умеешь, ладно, если еще и любишь - это вдвойне плохо.
Красными скакунами прогарцевал февраль, вытесывая на руках, как на стенах тюрем, горькую для меня отмету. Ничего не купить за деньги, за эти монеты, там – форма рондо, а я почти забыл о том, что живу в мире денег.
Когда? Точно, на прошлой неделе, когда от сосулек мог проломиться череп, когда пугали телефонными звонками и несданными экзаменами. Я сходил с ума, спал на полу, удивляя родителей. Я объедался, чтобы заглушить душевную боль. Хороший выход – быть сытым, для того, кто любит писать поэзию. Или музыку слушать на худой конец в своем исполнении. Такие любимые сонаты, фантазии, такие любимые «без названия», «без слов». Зачем слова музыке? Хоть и теоретик. А не понимает, но одновременно и понимает.
Гала! У меня нет такой музы как ты! Сегодня – это моющее средство, дитя рекламы, а Микеланджело и Рафаель – черепашки-ниндзя. О, кабальеро я вам доказывал не раз… Что музыканту во время кайфа смотреть надо прямо в глаз. Тик-тик, тик-так – часы, светофор для слепых на переходе, поворотник в машине, динамометр, просто звук в голове. И сны: детство Листа.
Еще хочу сказать, как развивается музыка у меня в голове: от полифонии до минимализма – всё наоборот. Сцевола. Такая судьба (не фатализм, а просто мелизм). Или дебилизм? От любви неплавно перехожу к ненависти, и наоборот. Наказывают за невнимательность, неаккуратность, а сами? Кто знает. Хочу радости, чтобы было ради чего быть счастливым. Человеко-жажда-хотение. Словоблуд и каша в голове. Люблю людей, будьте сыты и довольны, на всю жизнь. Закон суров.
Свидетельство о публикации №111042100199