Горшок

Рано утром   Алексей Потапович Кряк открыл холодильник и обнаружил там повесившуюся мышь, а если быть точнее, ничегошеньки у него не осталось. Только хлебные крошки и одинокий таракан, ползущий по краю холодильника. Схватив тапок, он ударил вражину, и от него осталось мокрое место. Оглядев мокрое пятно со всех сторон,  удостоверившись, что собратья таракана на его хлебные крошки не претендуют,  он  собрался в магазин. Надо было чего-нибудь подкупить колбаски, мясца и к ним водочки. Оделся, открыл дверь и…наступил в лужу.
- Что бы это значило?  - почесал лысину Алексей Потапович и принюхался. Запах показался ему до боли знакомым. Он наклонился к луже и теперь точно удостоверился, что это не вода. Это были  жидкие отходы чьей-то жизнедеятельности.
- Аха-а, - крякнул Кряк, - я знаю, чьих рук, нет не рук, а чьей ж…это дело. Это Марь Петровна из соседней квартиры вылила ему под дверь свой ночной горшок. Как пить дать, старая карга решила отомстить ему.  На днях он случайно ввязался в её диалог с пенсионеркой из тридцать второй квартиры. Они обсуждали сны. А какие могут быть сны у пенсионеров? В основном про болезни. Мария Петровна говорила Зинаиде Тимофеевне о том, что ей приснился ночной горшок, и спрашивала к чему бы это, ну он и ввернул словечко, - мол, видеть во сне ночной горшок означает, что вы сможете удачно устроить свою жизнь. Да ввернул гайку поглубже:
-  У короля ночной горшок из золота, а у шута и вовсе с бубенцами.
Она зашипела на него, зашипела, как нападающий на врагов мадагаскарский таракан. Он таких тварей у внучки в аквариуме видел. Вот и отомстила.
Алексей Потапович вынул ногу из лужи и потопал к соседней квартире. Приложил ухо к двери, но ничего не услышал. Нажал звонок. Никто не ответил.
- Ладно, - буркнул он, - сейчас вызову санэпидемстанцию вместе с ассенизаторами, пусть возьмут пробы, составят акт на старуху и пусть она возмещает ему моральный ущерб. Он вернулся в квартиру и набрал номер санэпидемстанции, но там его слушать не стали, сказав, что у них и так дел по горло. Тогда он решил её прижать по-другому.

Марья Петровна возвращалась от подруги домой и наткнулась на мужской ботинок стоящий у её двери.
- Интересно кто ей его подкинул? Уж не Потапыч ли? Она позвонила в дверь Алексея Потаповича. Тот её поджидал и налетел с порога:
- Ничего себе бывшая преподавательница словесности. Интеллигентный человек называется. Ишь, что удумала. Гадить под моей дверью?
Марья Петровна пошла сине-зелёными пятнами и начала заикаться:
- Д-д-да, Вы что Алексей Потапович в своём уме?
- А лужа чья? – злорадно спросил пенсионер?
- Лужа боксера из квартиры напротив, - ответила Марья Петровна.
- Вы что хотите сказать, что Димка помимо того, что боксом занимается, ещё и лужи оставляет?
Марья Петровна  сначала начала розоветь, потом алеть, и в итоге засветилась фиолетово-зеленым цветом, напоминая переливающегося всеми красками хамелеона:
- Это Вы не в своём уме. Димка боксёр, собаку завёл. Щенка. Вот он лужу и напрудонил и нечего мне свои вонючие ботинки под дверь ставить. Сами вляпались, сами и отмывайте.
Марья Петровна гордо вскинула светлую, как летний одуванчик голову и прошагала к своей двери, отодвинув носком туфли ботинок в сторону. Через минуту за её дверью послышался щелчок закрываемой изнутри щеколды.
Алексей Потапович так и остался стоять с открытым ртом и открытой дверью. В голове его понеслись мысли, словно мухи в брачный период.
- Димка подлец лужу не вытер, надо его прищучить. Будет тут каждый лужи разливать. Алексей Потапович вихрем крутанулся на пороге и помчался к телефону:
- Алло, милиция! Примите вызов. У нас тут один боксер из соседней квартиры гадит где попало. Что вы говорите? Из какой? Из семьдесят четвертой. Говорите, там спортсмен живёт? Да живёт. Живёт и гадит. Что-о-о? В сумасшедший дом? Меня?
Вечером Алексей Потапович вызвал скорую помощь, у него поднялось давление. Ему сделали болезненный укол магнезии, после чего он наконец-то заснул. Ему снилась Марья Петровна, сидящая на горшке. Она улыбалась ему и читала стихи:
О, мой горшок, ночная ваза,
Тебе пою я песнь свою.
Тебя я холю и лелею
Тебя я до смерти люблю…

После прочтения стиха, она игриво погрозила пальчиком Алексею Потаповичу:
- Шалунишка.