Ей 25

Ей 25.
Она хочет уже приходить домой и не писать, как раньше, стихи –
себе одинокой и невозможно больной.
А гладить пелёнки, мыть посуду, варить борщи,
и говорить ему тихонько на ушко «мой родной».
Ему 35.
Он вроде как тоже хочет уже семью,
говорит ей, что любит и что такую вовек не сыскать.
Но их отношения – как коротенькое превью
к фильму, конец которого пока не узнать.
Он думает, что ещё недостаточно денег на общий быт,
что сначала – квартира, машина, по-взрослому состояться.
А ей отчаянно хочется с ним – просто быть.
Вместе. И неважно – плакать или смеяться.
Но ответственность всё-таки не даёт ему спать,
он сутулится, ищет лазейки, морщит лоб.
Предпочитает её не видеть, чтоб ей не знать
как эти мысли его загоняют в гроб.
Потом они расстаются – обычный финал.
Картина маслом – ни дать, ни взять. А потом –
они будут делать вид, что никто из них и не знал,
что эта сказка будет с таким концом.