А я ведь тебя забываю, совсем забываю...

                *  *  *

А я ведь тебя забываю, совсем забываю...
Проклятое время уносит былого соринки.
Нечастую нежность с других, словно платье, срываю,
И их, мимолётных и грешных, зову на поминки.

И траурный хлеб преломлю, и последнюю мессу
Отслужит сентябрь, твой сентябрь — вероломный канонник.
И нас причастит тёплым ливнем и жёлтыми песо,
Обычный сентябрь, ненавязчивый для посторонних.

Гротескны аллеи в своих поминальных молитвах,
Гротескны слова, леденящие милые губы.
Мы всё потеряли в разлуках и маленьких битвах,
Мы всё обрели: ложь покоя под уханье тубы.

И сердце моё всё стучит, как еврейский сапожник,
Чей рот полон гвоздиков — мелких, холодных и колких.
Он целыми днями стучит, вспоминая о прошлом,
Спеши, мое счастье, последний забьёт и умолкнет.

Спеши, моя радость! В дому заколочены ставни
И сырость изъела обои хвалённые в детской.
Теперь уже прошлое реже приходит, неявно,
И выстрелил Женька Онегин, и падает Ленский.

И я поминаю тебя и себя, и так тошно,
Как будто в меня эта пулька влетела навечно...
Еврейский сапожник стучит, вспоминая о прошлом,
Стучит одиноко, слезу утирая, сердешный.

                21.09.2006