Катарсис. Раннее

                Ранняя романтико-депрессивная готика. Местами сырое, детское. Просто еще один ворох старого, которое не хочется забыть
                ______________

Колыбельная вампира

Ты слышишь, как поёт луна?
Услышь её, услышь.
Приляг, то шепчет нам она.
Усни, усни, малыш.

Куда идёшь один в ночи?
И страшно, и устал.
Ну что ж. Ложись и помолчи.
Трава шуршит. Густа.

Куда спешить? Мы под луной.
Лишь миг – и вот ты спишь.
Во сне ты будешь лишь со мной.
Усни, усни, малыш.

Проснёшься – новым. Слышишь, ночь?
То шёпот забытья.
Ложись, усни от жизни прочь.
И я вкушу тебя…
_____

Черная Роза

Из книги времён осыпается прах.
Увядшая роза на мёртвых шипах.
Она холодна, как и я.
На книги времён пожелтевших листах
Осталось всё то, что хранила в руках, –
Увядший букет забытья.

А чёрная роза осталась со мной.
Она была красной, покуда живой.
Теперь – холодна, как печаль.
Мы – кровные сёстры, пленённые тьмой.
Ей ваза моя станет вечной тюрьмой
И белой луною – свеча.
_____

Тьма

И мне не закрыть твою душу
От злого дыхания Тьмы,
К которой ты тянешь ладони.
И Тьма наши жилы иссушит,
Наполнит сердца и умы,
Тела наши мраком наполнит…
_____

Предрассветный холод

Предрассветный холод в колдовском тумане,
Он вползает тихо. Леденеют руки.
Ты откроешь окна. Ночь поёт и манит.
Тишина. Ни звука.

На окно ложится лунный луч изящный.
Предрассветный холод по нему крадётся.
Там, в саду полночном, расцветает счастье
До восхода солнца.

Над озёрной чащей там искрятся волны
И в тумане белом силуэты платья.
На луне-царице - серебристой, полной -
Красота проклятья.

Ты выходишь в окна - и босые ноги
На траве росистой, от тумана влажной.
Предрассветный холод пронизал немного.
А потом - неважно.

Ты идёшь всё дальше, леденея сердцем.
Ты бледна, раздета, на губах улыбка.
Поднимаешь руки, чтоб луной согреться -
Бездыханной, зыбкой.

Ледяные губы, обласкав, целуют.
Исчезает холод, и приходит сила.
Ты, смеясь от счастья, под луной танцуешь.
Ты почти остыла.

И к озёрной чаще, где цветут розаны,
С серебристой ночью до рассвета вместе.
...Предрассветный холод умертвил и замер.
Ты его невеста.
_____

Зомби. Цветные экраны

Все ваши беды и всё ваше горе,
Ваша печаль над житейскими ранами
Будут надёжно излечены вскоре
Новыми модными телеэкранами.

Свежие краски, цветные картины
Жизни научат, научат моральности.
Пусть обрастают ковром паутины
Все измерения этой реальности.

Вы будто в коконе, вами не свитом.
Чьи-то страдания, чьи-то мистерии.
Слышали? Ну же! Скорее, бегите!
Там, на экране, новейшие серии!

Сядете в кресло, закинетесь пивом,
В рот сухари отправляя пакетами.
Просто забудьте о том, что вы живы.
Души прогнили – пустые, раздетые.

Жизни чужие в себя принимают
Перед экранами куклы безликие.
Яркие кадры зазывно мелькают,
В мёртвых зрачках отражаются бликами.

Вы ведь мечтаете? Право, о чём бы?
Новую порцию видеороликов!
Чучела матрицы, жалкие зомби
С той стороны единичек и ноликов.
_____

Роботы
                Написано под влиянием песни Дельфина "Роботы".

Любовь подаётся по нервам.
По гладкому чёрному проводу.
Мы созданы чьей-то химерой.
Мы роботы.

Подобраны точно детали.
Вибрируют губы. Волнуются.
Четыре пластины металла
Целуются.

И город вечерний искрится,
Магнитными ветрами скованный,
В твоих золотистых глазницах,
Неоновых.

Мы созданы чётко, синхронно
Учением новой схоластики.
Отлей мою душу из хрома
И пластика.
_____

Книга

Я рисую книгу в тонком переплёте.
Красочные буквы титульной страницы.
Вы за мной следите, вы меня убьёте.
Всё, что я пишу, вам никогда не снится.

Вычурные фразы, будто ленты кружев.
Это те пределы, где бессилен разум.
Вы меня боитесь, чуждый вам не нужен.
Вот и льёте злобу на листы, на фразы.

Это тёмно-красный, чёрным перемешан.
Кто-нибудь увидит то, что в ней сокрыто.
Маленькая книга сеточкою трещин.
А о чём - не помню. Я теперь убита.
_____

Царица Тьмы

Померкнет день, и Тьма сгустится над землёю.
О Ночь, царица снов, безумных, как луна.
Ты вновь в мечтах моих, Ты манишь за собою
Туда, где страх и боль, сводящие с ума.

И солнце не пронзит лучом мои глазницы.
Лишь смерти томный яд я пью из белых рук –
И в них спокойствие, желание забыться.
Я таю, будто лёд, в плену сладчайших мук.

О, кто Ты? Назовись! Лишь тень по небу кружит.
Твоё дыханье – тлен, безумное на вкус.
Сгорит душа моя, глотая мёртвый ужас,
И заново восстав, Тебе я поклонюсь.
_____

Душа. Дыхание Burzum
                На деле это литературный перевод норвежскоязычной песни "Jesus' Tod" из альбома "Filosofem"

Фигура лежала на рыхлой земле.
Настолько черна и пропитана в зле,
Что рядом увяли цветы.
Немая душа была в свете лучей
И столь ледяная, что майский ручей
Недвижною глыбой застыл.

Огромная тень опустилась на лес,
И облик фигуры бесследно исчез.
Душа растворилась, ушла.
Ведь этой душою была только тень -
Тень силы, что вечно живёт в темноте.
Дыханье безумного зла.
_____

Десять. Константин

Я хочу выдыхать сигаретами в звёздное небо.
И плевать на весь мир, на запрет - мне сегодня всё можно.
И потом, может быть, назову себя гнусным отребьем,
Или просто забуду, внушая, что всё это ложно.

Десять. Константин
Я хочу выдыхать сигаретами в небо, так сладко.
А по лёгким ножом, с непривычки, легко и противно.
Никому не скажу. Это будет моею загадкой.
Лишь обида. Хандра. И второй суицид Константина.

Мне теперь хорошо. Я смотрю на холодные звёзды.
Я уже и забыла, что это настолько приятно -
Убивать, убивать себя, так, чтоб уже слишком поздно,
Оставляя на горле ожогов родимые пятна.

Всё пройдёт до утра. Я ведь больше, чем серая масса.
Залечу все места, где разбили мой мир на осколки.
Просто больно чуть-чуть... А вторая со вкусом пластмассы.
Что же будет с десятой? Ведь их у меня ровно столько.
_____

Я играю в Джона Константина

Я играю в Джона Константина,
Ставя на кон хрупкое здоровье.
Убиваю сонную рутину
И кладу себя ей в изголовье.

На весах меж болью и запретом
Вновь упрямо задрожали чаши.
Я вбираю ладан сигареты,
Выдыхая свой надрывный кашель.

Чтоб по лёгким тысяча иголок,
Всё харкать, глотая кровь и слёзы.
Мне, наверно, просто по приколу
Наградить себя туберкулёзом.

…Это лучше, чем менять улыбки
На ответный груз такой же фальши.
В этом хоре я – чужая скрипка.
Грустный ангел… И немного падший.

В ожиданье новых полнолуний.
Грубый шрам узором пентаграммы.
Целый мир назвал меня безумной,
Позабыв, что сам похуже шрама.

Мне сегодня – доза никотина
И покашлять, тихо умирая.
Я играю в Джона Константина.
Ну и что? Мне скучно. Я играю.
_____

Враг мой

Первый был невысок, и вихры с золотистым отливом.
Был второй чуть постарше, практичного склада ума.
Два безусых юнца, два соседа в весеннем призыве,
Будто ангельский свет и цинично-холодная тьма.

Они были враги, но вражда ведь теснее, чем дружба.
Сильный сильного чует, умея при всём уважать.
Так и шли они вместе армейскими буднями службы,
То стихая порой, то огонь раздувая опять.

И не сказано было о том междк ними ни слова.
Только каждый решил, что лишь он для другого судья,
Что лишь он один может по праву прикончить другого,
Потому что вражда на двоих им, а больше - ничья.

А потом разразилась война, и вчерашних армейцев
Перебросили к дальнему югу, в слабеющий тыл.
Как сражались они! Два бесстрашных воистину сердца.
Среди взрывов, под небом, впитавшим кровавую пыль.

Но увидел один, что второй в западне, на прицеле.
Он успел, добежал, на себя принимая врага.
Разрубил пополам, навалился на дуло всем телом,
И ослабила хватку пробитая смертью рука.

А когда тот, другой, прикоснулся к его диафрагме,
Он шепнул, выдыхая из лёгких кровавую нить.
"Обещай... что вернёшься домой... обязательно... Враг мой...
Только я в этом мире по праву тебя мог убить"

Он рыдал как дитя, постаревший за краткое лето.
Он дошёл до конца и прожил девяносто снегов.
Лишь дивилась жена, почему иногда на рассвете
Он погибшего друга во сне называет врагом.
_____

Полынь

А я наглоталась полыни,
И горечью пахнет отныне
Мой хрупкий игрушечный мир.
Бреду без дороги куда-то
В багряных потоках заката,
Забыв попрощаться с людьми.

А я отравилась полынью.
Останусь невытертой пылью
Из прежних, исчезнувших дней.
Я буду кровавой росою,
Восход меня срежет косою,
Не сделав при этом больней.

Закуталась облачным небом,
Осталась невыпавшим снегом,
Беззвучная, будто печаль.
Ушла. Недопетая песня.
И лишь на могиле безвестной
Заплакала воском свеча.
_____

Убей

Давай же, чего ты ждёшь?
Убей меня, если хочешь.
Холодный блестящий нож -
Он злобой твоей отточен.

До хруста в ладони сжат.
Ударь им меня под сердце.
И пальцы слегка дрожат.
Но мне от себя не деться.

Ты чувствовал, как подчас
Не можешь вдохнуть от боли?
А я так и жил средь вас -
На вражеском минном поле.

Ты знаешь, что кровь тепла,
Что может хлестать из горла?
Так ярость во мне текла
И жилы на порох стёрла.

Я не был на вас похож
И должен сейчас исчезнуть.
Давай же, чего ты ждёшь?
Отправь меня в эту бездну.

Я рухну к твоим ногам,
Ипачкаю в крови алость
И с нею тебе отдам
Горячую эту ярость.

Вас много - я был один.
Той нож - мои зубы. Скрежет.
Ну что же ты, СУКИН СЫН?
УБЕЙ МЕНЯ! НУ! УБЕЙ ЖЕ!
_____

Ненастоящая фея

Вы говорите: глаза недобитой волчицы.
Злобные угли подёрнуты матовой дымкой.
Вы завываете: надо скорее лечиться.
Выгляжу, будто сошла с чёрно-белого снимка.

Я отвечаю: не надо мне ваши лекарства.
Может, больна - только ночь возродит мои силы.
Это моё полутёмное мрачное царство.
И не лечите, ведь я вас о том не просила.
_____

Человекамень

Чёрные цепи. Холодные. Ржавые
Пепельной сажей испачкали мир.
Были мечты - да ладони разжала я:
Выело кожу до дыр.

Мёртвые чувства да пенье загробное.
Самая чёрная месса по мне.
Мысли - пустые, грехи - низкопробные.
Смажут пятном по стене.

Бросят в мешке на задворки сознания.
Промах хирурга. Не выживший вид.
Из человека и статуи каменной
Вам не состроить гибрид.
_____

Я

Я - шорох осенней увядшей листвы,
Что бархатом мягким ложится под ноги.
Я - горечь сухой прошлогодней травы.
Я - серая пыль на забытой дороге.

Я - полная мрака безлунная ночь.
Я - след от дождя на просохшей тетради.
Я - крик журавлей, улетающий прочь.
Я - вечная старость рождения ради.

Я - чёрная месса по чьим-то мечтам.
Я - топкое дно ледяного болота.
Я - всё ещё здесь, оставаясь лишь там.
Я - снова никто и по-прежнему кто-то.

Я - липкий укутавший страхами сон.
Я - ангел Нахема и демон Лилиту.
Для вас у меня слишком много имён.
Я - всё, что погибло и стало забытым.
_____

Последний день планеты

Последний день планеты.
Закрыть покрепче ставни
И вычитать в газетах,
Что завтра нас не станет.

За долгую секунду
Понять, насколько смертен.
Оно не так и трудно,
Весь путь наш предначертан.

Земля в последнем вальсе,
И вы - простые люди.
Возьми её за пальцы,
Скажи, как сильно любишь.

Кружатся в парке листья.
Планеты плавный танец.
Усни, забыв проститься.
...А завтра нас не станет.
_____

Пленница собственных мыслей

Чёрное сердце, холодное сердце
Злобой своей кровоточит.
Здесь никуда от себя мне не деться,
Ненависть не обесточить.

Семя реальности ядом кормила,
Небо закрасила Тьмою –
И заблудилась в придуманном мире,
Ставшем отныне тюрьмою.

Вроде, дышу ещё, вроде, живая –
В собственной чёрной утробе.
Я и не знала, что сердце бывает
Так искорёжено злобой.

Здесь мои монстры сдирают на клочья
Жалости трупные пятна.
Веру в добро здесь о камни волочат,
Брюхо вспоров многократно.

Сдохли на чёрных зубах идеалы,
Харкая в ужасе кровью.
С хрустом ломая хребет, хохотала
Тьма над душевным здоровьем.

Я это ВИЖУ, я ЧУВСТВУЮ это!
Скрипнули яростно зубы.
Всё, что растила в себе без запрета,
Скоро меня и погубит.

Треснуло сердце отравленным соком,
Жизнь умерла и прокисла.
Я замурована в пепельный кокон,
Пленница собственных мыслей.
_____

Моя кровь горьковата на вкус

Моя жизнь - только эхо из уст.
С колыбели в погоне за гробом.
Моя кровь горьковата на вкус.
Если хочешь - попробуй.

Мои крылья - тряпичный лоскут.
По ту сторону вялой сетчатки.
Там мой мир - породивший тоску
И умерший в зачатке.

Мои мысли - глухой лабиринт.
Я одна там, мертва, бесполезна.
Моё сердце - пропитанный бинт,
Истекающий бездной.

Моё горло так жаждет укус.
Я - проклятье зачавшей утробы.
Моя кровь горьковата на вкус.
Если хочешь - попробуй...
_____

Антихрист

Сегодня вечер. Ночью всё случится,
И солнце шлёт последний тонкий луч.
Так низко над землёю ветер мчится,
А небо застилает тяжесть туч.

Так жарко, душно, и растёт тревога.
Луна плывёт средь клочьев облаков.
Краснеет солнце – ждать совсем немного.
Уже раздался первый хор волков.

И в воздухе витает напряженье.
На красном небе новая звезда.
Природа замирает без движенья,
Так тихо-тихо близится беда.

А ветер гонит столб горячей пыли,
Всё громче заунывный волчий вой.
То чёрный ангел расправляет крылья,
И тьма смеётся злобной тишиной.

Спокойны те, кто видит и не знает,
Как крылья белых ангелов горят,
Как яростно пылают стены Рая
И открывает настежь двери Ад.

Всё ближе, ближе огненные вихри.
Не спят лишь те, что знают эту весть:
Грядёт! Грядёт! Дорогу! Он Антихрист!
Дрожи, Земля, он скоро будет здесь!
_____

Меж запястьем и лезвием бритвы

Меж запястьем и лезвием бритвы
Демон ада и ангел с небес.
Рассыпается вечная битва,
Обнажая лишь злобу и месть.

Где-то там, в микрометре от боли –
То, что мы называем судьбой.
Сделать собственный выбор позволит
Этот чёрта и ангела бой.

Меж запястьем и бритвой из стали
Тонкий шрам отгоревших страстей.
Духи тоже, наверно, устали
Вечно драться за души людей.
_____

Ледяной

Чёрное солнце, разбитое солнце
Холодом мёртвым крушит.
И никогда к нам уже не вернётся
Пламенность юной души.

В мёрзлые цепи закована память,
Спит под покровом снегов,
И никогда не проснётся над нами
Бремя довлевших оков.

Пепел укрыл ледяную дорогу.
Прошлого попросту нет
Мы никогда не воскреснем для бога.
Дьявол украл его свет.