Пронзительной надежды холодок

Пронзительной надежды холодок в пустынном мире стал нам колыбелью. И сумрак, голубой единорог, опять пришёл из глубины апреля. Ведь нас договорились навещать давным-давно посланцы изумленья, даруя слабость сердца, благодать, растерянное это вдохновенье и под балконом удаляющийся шаг полупечальных школьников, идущих всё мимо приунывших вдруг зевак, расставленных судьбой на всякий случай. Держава, где родители их ждут, ещё не обозначилась на карте. В колдобинах укрылись пять минут, что отдаляют правду от азарта. Азарта правым быть. Ты вдруг сказал, что Пушкин говорил про волн пустынность и Мандельштам к пустой земле припал. И это будто вместе приключилось. Пустынна прелесть мира. На углу знакомец ну а может незнакомец понёс себя в крепчающую тьму как будто бы в спасительный колодец. И сигареты вспыхнул светлячок. И радуга невольная осколков. И сумрак, голубой единорог, опять ушёл с небесного пригорка. Заканчивает надпись на стене учащийся чрезмерно скучной школы. Нечаянно в траву ты фразы две вдруг уронил как звуки приговора. Одновременны Пушкин, Мандельштам, в дому сквозняк и пауза в куплете. Закрой мне на мгновение глаза, чтоб я открыл их на другой планете.