Поэт и люди

Я к старушке, на лавке сидящей, как кость,
подселился, любезно спросил:

– Расскажите, пожалуйста, как Вам жилось
в этом мире? Откуда Вы сил
столько взяли на то, чтобы выжить во тьме,
нас покрывшей с начала времён?

Обратила старушка свой облик ко мне,
проглянула сквозь сморщенный сон…
И отпрянула в ужасе.
Зыбко дрожа,
поднялась, в непокорную даль
углубляясь, пропала, как в поле межа –
когда выпавший с неба январь
застилает различия пеной своей.
Я сидел, молчалив и учтив.
Тихо ползало время по коже моей.
Тошнота индевела внутри.

Дети мимоидущие, цепкие рты…
Сколько им мегабайт предстоит
закачать в свои недра, до края дыры,
пока сочен и ярок магнит,
и не кончился трафик, и цвет не опал?..

– Дети! – крикнул я. – Как вы там, эй?!

Оглянулись мальчишки – я дружно кивал, –
напряглись, зашагали быстрей.

Плохо выгляжу? Может быть. Я ведь поэт.
Вся душа наизнанку. Давно
социальной личины на мне уже нет,
нараспашку открыто окно.
Заглянёт в него кто-то – и тотчас же прочь
отстраняется. Что ж, ну и пусть!
Всё равно обнажит всех безмерная ночь,
уравняет великая грусть.