Дождь

Весна в город N пришла немного запоздало. Оледеневшие дороги оттаяли, но кое-где всё ещё лежал противный грязный снег, перемешанный с лежащими под ним грязными прошлогодними листьями. Некоторые улицы и вовсе представляли собой одну большую лужу с непонятным месивом в центре. Но, не смотря на это, и площадь, и торговая улица были многолюдны. Слуги с корзинами, будто мыши снующие между лавками и закупая всё необходимое, важные господа, брезгливо морщившиеся при виде даже самой маленькой лужицы и переживающие за свои бархатные сапожки больше, чем за свою жизнь и здоровье. Дети прыгали по лужам, с хохотом показывая пальцами на обрызганного с ног до головы прохожего, где-то в толпе мелькнул воришка-карманник, на низенький подоконниках ютились птички, по крышам гуляли кошки, в общем, город жил. Это его привычный ритм, размеренный пульс, в любую погоду, в любое время года. Юный граф Фантом не спеша прогуливался по городу со своим слугой, мотивируя своё отсутствие в особняке в данный момент тем, что якобы отлучился по делам. Но дел у графа никаких не было, просто не хотелось лишний раз видеть прожигающие на сквозь жёлтые глаза господина Ле Реви, терпеть чаще всего опасные шутки Кукольника, который последнее время как-то зачастил со своим «на чай», да и просто надоедали стены поместья. И тёплые комнаты, вишнёвые пирожные с ароматным чаем проиграли сырому грязному городу, который зима всё ещё пыталась скрыть под своим одеялом.
Мальчик с белоснежными волосами, собранными в хвост атласной лентой, и в белом плаще шёл по торговой улице, держа за руку высокого брюнета, идущего рядом с ним.
Взгляд Вильгельма был немного тусклым, что очень беспокоило Джека.
- Может, всё же вернёмся в поместье? – парень на мгновение остановился и развернул мальчика к себе.
- Нет-нет. Я сейчас не хочу туда. Там слишком суетливо. К тому же сердцем чую, может кто-нибудь нагрянуть. А я не хочу сейчас никого видеть, - Вилл попытался улыбнуться.
- Но здесь людей раз в десять больше. А добавьте к этому грязную погоду…
- Ну, я… - начал было Вилли, как вдруг ему на нос что-то капнуло. Мальчик удивлённо захлопал светлыми глазами, глядя, как люди начинают спешно разбредаются по лавкам. Кто-то укрывался плащом, кто-то ещё утренней газетой, кто-то спешно доставал зонты. Улица пустела на глазах. Вильгельм поднял голову – над ней тоже был чёрный зонт, который Джек тут же раскрыл, только на землю упали первые капли дождя. Внутри юного графа что-то перевернулось, затрепыхалось, только воздух дождя коснулся его лёгких. Прохладный, немного сырой с лёгкими нотками прибитой к дороге пыли. Так пахнут летние утренние дожди, если вдруг погода не задалась. Но этот запах не сдавливает лёгкие. Не перекрывает кислород. Он будто выносит всё лишнее, будто собственное тело от него становится лёгким, полупрозрачным.
- Убери его! – Радостно воскликнул Фантом, вырывая зонт из рук ошарашенного слуги и выкидывая куда-то в сторону, после чего, отпустив его руку, побежал вперёд, подставляя каплям лицо и ладошки. Этот дождь не был колючим. Капли осторожно, немного боязливо выбивали ритм по ткани плаща, осторожно мягко касались лица, прятались в волосах, начиная завивать их, когда те промокли совсем. Мальчик улыбался, закрыв глаза, и что-то шептал. Так счастливо-счастливо, и дождь будто отвечал ему.
- Что же с Вами делать, непоседливый ребёнок! – воскликнул Джек, наконец-то догоняя графа. Чёрные волосы парня тоже были мокрыми и длинные пряди липли к лицу. Чёрный плащ тоже промок и теперь блестел в тусклом свете солнца, пытавшегося пробиться из-за тучи, - мы теперь оба промокли, а Вы заболеете.
- Чшшш, - Вилли, улыбаясь, приложил палец к губам, - это же дождь!
- И?
- Я…я так долго ждал его. Странно прозвучит, но с самой зимы. Я скучал по нему, безумно скучал. Я не понимаю, почему люди прячутся от него, закрываются. Они просто глупые, дурачки, они же не понимают как это прекрасно! – глаза графа блестели и буквально светились, как никогда. Часто жестикулируя он смотрел в глаза слуге, пытаясь донести до него свои чувства,
- Дождь…он не сможет обидеть, никогда. Дождь
всегда поймёт, он будет грустить и радоваться вместе с тобой, он всегда поймает твоё настроение, он будет бить по лицу, что бы ты встал с колен и не сломался, или же будет ласково гладить, чтобы успокоить. Он для меня как маленькая драма, трагедия из трёх строк, но после неё становится легче, и не нужно плакать – дождь будет плакать за тебя. Хотя… - во взгляде мальчика мелькнули грустные блики, - иногда мне очень хочется узнать, о чём он плачет. И возможно, это ещё одна причина, почему я так жду его каждый раз. Каждый день. Ведь я так люблю его.
Джек молча выслушал графа, скорее прочитав все слова Вильгельма в его глазах. Промокший до нитки, с вьющимися волосами и огромной безграничной надеждой в глазах, жадно ловящий ладошками каждую каплю и о чём-то шепчущийся с ними.
Тихо вздохнув, Джек потянул графа к себе, укрывая своим плащом и чувствуя сквозь рубашку, как ткнулся в грудь холодный нос мальчика.
- Идёмте домой, господин. Простынете.
Дворецкий как в воду глядел. Только вот к его не малому удивлению простыл ен только граф, но и он сам. И теперь они сидели в комнате графа, закутавшись в одеяла и чихая по очереди. В комнату вошла Даф и без разговоров сунула каждому в руки по чашке травяного чая. Граф и слуга молча пили, греясь в мягком свете свечей и прижавшись спинами друг к другу.
- Повезло же дождю. Вы так его любите, что забываете о своём здоровье, - тихо прошептал Джек, в очередной раз чихая.
- Сомневаюсь, что в этом городе его люблю один только я. К тому же, есть кое-кто, кому он ещё может завидовать и завидовать… - так же тихо ответил граф, тихонько цыкая, когда горячий чай обжог язык.
- Кое-кто? – Джек изумлённо изогнул брови и повернул голову, что бы ему хоть немного было видно лицо мальчика.
- Ты, - сжимая в руках чашку, ответил Вильгельм, опуская глаза, - потому что тебя я ждал ещё дольше, тебя я ждал всю жизнь, и продолжаю ждать каждую минуту, каждую секунду, которые тянутся вечность, когда тебя нет рядом. Ты тёплый, а тепло мне чувствовать гораздо приятней, чем влажные прикосновения холодных капель, какими бы ласковыми и осторожными они не были. И наконец,…язык моего сердца можешь понять только ты, - голос Вилли на последних словах совсем стих и вздрогнул, когда почувствовал тёплые объятия парня.
- Я не вечен, как дождь, который приходит и уходит, но я обещаю, что всегда буду с Вами, - Джек крепко прижал к себе мальчика, зарываясь носом в его волосы.
- Только я всё равно буду всегда тебя ждать.
- Ждите.
- Обещаю