Оккервиль

Город. Вечер. Промышленный пейзаж
Заброшенных людской стаей окраин.
Редкий прохожий в этих местах
Даже собакой не бывает облаян.
Вдали вижу заводов трубы, извергающие
отходов производства бестелесные трупы.
Лишь нищие деревья заняли нишу,
Взяв в свои тиски берега
Вонючей реки, на которых
Противно даже поссать,
Когда уже некуда идти
И некого звать.
Не Нева и не Нил
(от него только гниль),
Зовётся она Оккервиль.
Эта река - Города желчь,
которая призвана жечь
то, что ему не переварить никогда и вовек.
Под мостом. Между явью и сном
Проплывают людские отбросы:
несбывшиеся надежды, желания, грёзы,
теперь все - в грязи, куда ни гляди.
Вороны кричат от счастья,
ведь всюду кишат их яства…

Снова стою на мосту,
Снова в стае иду.
Вижу влюблённые пары,
что делят совместно тюремные нары.
Дальше снова улицы, площади,
которые раньше топтали лошади,
теперь же безжалостно давят машины,
спешат домой женщины и мужчины,
а также дети, старики,
юноши, девушки, собаки, кошки,
каждый стремится вернуться
к кровати, кормушке, плошке.
Чтобы замкнуть этот круг
пищевой цепочки, напрягая
при этом и печень, и почки.
И снова никак без желчи услуг.