Улыбайтесь, господа...

                Памяти Олега Янковского

Куда же вы теперь, любимцы Мельпомены?
Ещё не стихла боль от прошлых похорон.
Неужто на земле вам не хватило сцены,
Подмостков и ролей в Отечестве ворон?

...Из главных новостей: ушёл Олег Янковский...
Надеялись на жизнь, на чудо, до конца.
А жизнь перетекла по радуге московской,
В тугие небеса, к подножиям Творца.

Ещё б играли жизнь, ещё б, Олег Иваныч!
Как трудно сознавать, что умер твой кумир...
Эпоха умерла... Дождь причитает на ночь
И протекли глаза по тысячам квартир.

На белый цвет беды слетится стая птичья,
Прохожих ублажать, потворствовать молве.
Зачем был нужен Вам последний миг величья,
Когда Вас понесут по траурной Москве?

Живые о живом... И мы стоим по-ротно,
В заплаканном строю у театральных касс.
А Вы лежите там, в своем гробу добротном,
Совсем не злой Дракон, осиротивший нас.

Вот так нелепа жизнь: ни голоса, ни вздоха...
Так улыбайтесь же из прошлых кинолент!
Так улыбнитесь же! Но кончилась эпоха,
Как майская гроза московская, в момент.

Уходят навсегда советские актеры,
Не нынешним чета, безликим и пустым.
Пусть там, на небесах, для Вас поют виолы
И стелется, как пух, пеньковой трубки дым.

Тебе еще свезло, российская столица,
Ты видела его из театральных лож.
Так что, поверь, Москва, слезам твоих провинций,
Стенаниям шутов и мрачности вельмож.
               
По белым облакам опять текли черешни
И ткётся белый плед каштановых аллей,
И возвратилась жизнь во все свои скворешни,
А Вы лежите там, в последней из ролей.

Насмешливый, как бог, Вы будто бы всё знали,
Переиграв не роль, а суть мирских обид,
На таинствах земных глаза отволхвовали
И снизошла душа до высоты орбит.

И эти вот глаза уйдут с афиш «Ленкома»,
Почти что навсегда, с возвратом в этот день.
И льются небеса по линиям излома,
Вбивая в прах земной увядшую сирень.

Холодная весна не радует, не блещет,
Заря рождает день, предчувствием тепла.
Простите нам любовь, Олег Иваныч вещий,
И речи, и цветы, и в крепе зеркала.

Вы жили на земле в безумных сказках Шварца,
Аристократ души, любви аристократ,
Мюнхгаузен страны, умевший улыбаться,
Умевший проиграть и выиграть стократ...

И ясность немоты, как белое на чёрном,
На ладанках свечей сожрёт полутона.
Еще бы жить и жить! Но смерть всегда бесспорна,
В искусстве побеждать главенствует она.

И траурный аншлаг... И введены замены...
И будто на цветах навек уснул Барон.
Куда же Вы теперь, любимец Мельпомены?
Овация... И крест... Да погребальный звон.

                21-24.05.2009