На Гороховой у Григория Распутина

          Это был обычный своею серостью петербургский день. Неторопливо сворачиваю с Адмиралтейского проспекта на Гороховую улицу. Справа, за черными изгибами кленовых стволов, словно разрывая их земные путы, взмывает в небо золотой шпиль надвратной башни Главного Адмиралтейства. Рядом со мною, ощетинившись оскалом каменных львиных голов, нависает фасад мрачного дома на Гороховой, 2. Это здесь когда-то находилась царская охранка. Затем ее в доме сменили Ф.Э. Дзержинский и ВЧК, а еще позднее  и Ленинградское ОГПУ,  вплоть до 1932 года. Сколько судеб  тогда было искалечено в подвалах и кабинетах этого заведения - не знает никто. Теперь в этих стенах находится малоизвестный для многих  Музей истории политической полиции. Только не он был сегодня моей целью и, оставив за спиной страшный четырехэтажный особняк, продолжаю  свой путь дальше по улице. 
             Уже в XIX веке Гороховая улица стала одной из самых престижных в Петербурге. Тогда здесь располагались большие доходные дома, крупные магазины и дома именитых и богатых петербуржцев. Вывесок на фасадах много и сегодня, вот только нет уже того былого блеска. Дома все ниже врастают в землю, равняя окна первых этажей с асфальтом мостовых. Сейчас по всей улице идут ремонтные работы. Могучая строительная техника стальными зубами вгрызается в дорожное полотно, обнажая остатки булыжной мостовой и изношенные коммуникации. Мелькают смуглые лица строителей, пыль слоями оседает на витринах модных магазинов. Наклоняюсь над свежим разломом мостовой и не верю своим глазам: через мгновение на моей ладони оказывается темный кружок медной  монеты 1873 года. Стоит теперь загадать себе на удачу! Вот и цель моей прогулки, находившийся на другом конце Гороховой улицы дом 64. Его здесь более знают как дом Григория Распутина. Этот доходный дом, постройки 1901-1902 года, имеет в Петербурге не менее дурную славу, чем дом 2 на той же Гороховой. Потемневший от времени и нетронутый обновлением фасад некогда роскошного пятиэтажного здания с вывесками  салона красоты и магазинов. Здесь в 1914-1916 годах всесильный старец Григорий жил в собственной  квартире, которую в народе называли  “Звездной палатой”. Сюда приходили решать судьбы министерств и ведомств, царских чиновников и генералов. Он здесь не просто жил, но и работал: “решал” государственные дела, вел прием разнообразных ходоков, молился и отводил душу в узком кругу. О том, что творилось тогда в квартире на Гороховой, легенды ходят до сих пор. Известно и то, что в списках охранки Распутин значился под кличкой “Темный”. Возле его дома вели наружное наблюдение филеры, которые исправно докладывали обстановку на Гороховую, 2.
               Через разбитые ворота прохожу под арку во двор к железной двери подъезда,  где жил Григорий Распутин. Размышляя о “святой чертовщине”, набираю пришедшее в голову двузначное число на кодовом замке, и дверь неожиданно отворилась. Медленно поднимаюсь по разбитым ступеням лестницы, сегодня уж сильно давит сердце. В глазах стелется какой-то туман, присаживаюсь на подоконник между пивных банок с окурками. Туман будто оживает, и в нем  скользят  тенями вереницы людей. Проступают их печальные  лица, ко мне тянутся их руки и шепот, будто листья шелестят. Снова поднимаюсь и иду в этом потоке, иду сквозь них к заветной двери на третьем этаже. Вот и 20-я квартира, дверь с оборванным звонком и запиской: “Стучите!” Воображение уже легко рисовало мне образ крепкого длинноволосого бородатого человека, с глубоко посаженными проницательными  светло-серыми глазами. Говорят, что его пронзительный взгляд мало кто мог выдержать. На мой стук открыл хозяин одной из пяти комнат большой  “распутинской” коммуналки. К вопросам жильцы сегодня  относятся с пониманием: рассказывают об особой энергетике этих стен и появлении у некоторых из них дара ясновиденья. Оказывается, привидение бородатого мужика в красной косоворотке и сапогах иногда посещает их  длинные коридоры и ведет себя спокойно. Говорили и о том, что сегодня в Петербурге Владимир Машков и Жерар Депардье снимают сцены нового кинофильма о Григории Распутине, но здесь их пока они не видели. Поклонники Распутина по сей день шлют им письма  на Гороховую, 64 с различными просьбами и, чаще других, мужчины.  Мистики, конечно, здесь хватало всегда, но сегодня эта история все более пахнет деньгами. Уходил отсюда по этой же самой черной лестнице, по которой Григорий Распутин отправился в гости к убийцам в свой последний вечер.   
           Есть  все же в феномене Распутина некая притягательная сила. Пожалуй,  даже  трудно назвать в русской истории XX века фигуру, которая так привлекала бы внимание самых различных авторов. Только каждый  видит и понимает его по-своему, а всей правды без фантазий нет, и уже не будет. Помните, у Гумилева его гениальные строки:
 
                В гордую нашу столицу
                Входит он – Боже спаси! –
                Обворожает  Царицу
                Необозримой Руси…
                Как не погнулись – о горе! –
                Как не покинули мест
                Крест  на Казанском соборе
                И на Исакии крест?

             Само по себе явление это глубоко русское, когда в смутное время, рядом с царской семьей, появлялись святые старцы или юродивые. Вот только заблуждение в их святости бывает слишком рискованно. Теперь имя Распутина трагично вошло в нашу историю, сопровождая разрушение устоев русского государства. Однако и в наш суровый век стремление обожествлять, создавать себе  кумиров и ожидание нового чуда могут принести мало хорошего. Порой бывает разумнее просто вовремя узреть собственные грехи.
              Выхожу на Загородный проспект и, обходя стойкие пикеты защитников животных и несогласных с действующей властью, направляюсь к собору Владимирской Божьей матери. У стен собора предприимчивые гости с юга  бойко торгуют веточками вербы под громогласный голос рекламы об очередной тотальной распродаже. Все это кому-то  могло показаться смешным, если бы не было так грустно и не было нашей жизнью.