Самый чёрный день

Самый   чёрный  день…
(  поэма )
…  у  меня  был  друг.
Неизвестный  в  «большом
 мире»,  тем  не  менее,  он
 был  Настоящим
Поэтом.  Звали  его  Виктор
Леванов. Он  прожил  на 
Земле  неполных  38  лет  и
 ушёл  из  жизни
 «добровольно»,впрочем…   
 ему  «помогли»  сделать
 это…  23  июня 2002  года


1.

Уставши  от  борьбы  и  проволочек,
Ты  захотел  остаться  молодым,
Не  в  назидание  поэтам  прочим –
Тебя  сгубили  тайно  Пыль  и  Дым:

Тебе  в  глаза  пускали  дым  зануды,
Не  признавая  твой  опальный  стих,
Который  был  правдивее  Неруды
И  многих  правдолюбцев  записных;

Тебя  съедали  дымом  лицемеры, -
Их  обещаньям  верилось  с  трудом.
Ты  не  искал  ни  славы,  ни  карьеры –
Ты  за  других  в  порогах  бил  челом.

Прости  меня!  Ведь  я  -  одна  из  тех,
За  чью  строку  ты  ратовал  и  бился.
Тебя  не угнетал  чужой  успех –
Ты  нами  просто,  искренне  гордился.
А  за  тебя?!  Кому  бы  постоять!?
И  поддержать  для  завтрашнего  вздоха…
Ну  почему  же!  Нужно  умирать,
Чтобы  тебя  присвоила  Эпоха?

24  июня  2002 г.

2.

Я  не  смирюсь  с  твоим  уходом.
Мне  было  б  легче  рядом  лечь,
Пусть  даже  в  пику  антиподам.
Я  не  сумела  уберечь,
Когда  ты  шёл,  как  по  канату, -
Его  раскачивал  циклон.
Но  отодвинуть  в  бездну  дату
Никто  судьбой  не  наделён.
Ты  знал  падения  и  взлёты,
Владел  строкою,  как   рукой.
И  вдруг…  тебя  окликнул  Кто-то
Из  тьмы,  где  сырость  и  покой…

И  так  меня  осталось  мало,
Как было  много  нас  вдвоём!
И  страшно  мне  в  дверной  проём
Смотреть  сквозь  ночи  покрывало.

…   как  у разбитого  корыта  -
У  гроба  нынче  мы  стоим…
Останься  в  памяти  живым  -
Весёлым,  взбалмошным,  открытым!

25  июня  2002 г.
3.

 …   а  когда  я  платочек  сняла,
Оказалась  седой  голова.
И  взяла  я  стакан  со  стола
И  в  него  заплеснула  слова,
А  потом  -  заглотила  их  впрок
И  слезой  пролила  между  строк…

4.

Пишу  -  по  старинной  привычке
Тебе.  Но  уже  -  на  Тот  Свет.
Наши  дуэльные  стычки
В  основе  имели  сонет:
Друг   другу  носы  утирая,
Мы  в  нём  упражнялись  шутя…
Злодейка-судьба  роковая,
Беснуясь,  плюя  и  свистя,
Схватила  тебя  в  Полнолунье *–
В  момент  слепоты  и  безумств…
Жестокая,  злая  колдунья
Исторгла  проклятье  из  уст…
Кому  подарю  я  сонеты?
А  мне?  Кто  подаст  советы?

*)  23  июня  2002  года  было  Полнолуние.
5.

Не  даёт  мне  Боженька  кредит.
Без  него  строка  моя  чадит –
То  хромает,  топнув  каблуком,
То  смердит  прокисшим  молоком.
Дали  вдохновению  расчёт, -
Запылилось,  больше  не  растёт.
Я  пытаюсь  вымолить  строку,
А  кукушка  с  крыши  мне:  Ку-ку!
  Как  же  это  надо  понимать?
Очередь  ли  надо  занимать?
Ну,  а  может,  без  очередей
Принимает  Боженька  людей?
Впрочем,  людь  иль  нелюдь, -  всё  равно:
На  Земле-то  кончилось  кино…

6.

Сижу  я  в  подземелии
И  даже  нет  свечи.
Эх,  кабы  мне  -  Емелею:
По-щучьему…
( А  Витя  мне:  Молчи! )

7.

Ты  связался  сдуру  с  Каббалой,
Затуманил  пьяные  мозги…
(  Витенька,  прости  меня,  родной,
И  в  себя  прийти  мне  помоги.  )
Ты  пошли  мне  Знак,  я  всё  приму,
Всё  пойму,  но  -  сердцем,  не  умом.
Это  ты  работу  дал  уму,
Ту,  с  которой  не  был  он  знаком.
И  зачем  ты  к  истине  спешил?
Ты  же  знал,  что  Истина  как  Свет:
Вроде  есть  она,  и  вроде  нет,
Потому  что  ночью  её  след
Чёрным  снегом  Бог  припорошил…

8.

Хондроз.  Некроз.  Анабиоз.
Шикарный  через  Лету  мост.
А  утро…  в  зёрнышках  мимоз
Всё  задаёт  не  М О Й   вопрос:
Куда  же  чёрт  тебя  понёс?!

9.

Ты  учил  меня  шлифовать  камни,
Прогибать  строку  синусоидой.
Ну  скажи:    Теперь  -  на  хрена  мне
Всё  это?!
Нет  тебя  и  -  вся  я  -  ничтожество!
А  какой  был  славный  тандем!
Алгебраическое  тождество
Из  преображённых…  теорем!
Ты  учил  меня…  не  зубы  стискивать  -
Открываться  любым  ветрам,
Не  Аидами  или  Стиксами
Измерять  души  своей  храм.
Ты  учил  меня:  не  по-чорному:
Наслаждайся,  люби,   летай…
Что  ж  дались  тебе  эти  вороны,
Слетевшиеся  в  наш  край?!
Подкормил  ты  их.  Подытоживал
Всё  втихушечку,  про  себя.
Вон,  лежишь  теперь  замороженный,
Никого  не  любя!
  Бя!...
(25.06)

10.

Господин  редактор!   Е г о   больше  нет.
И  в  Ваш  кабинет
Он  уже  не  войдёт  и  не  скажет:
-  Да  это  ж…  сонет!...
Не  трогайте  сажи –
Пусть  снег  даже  летом
Осыпает  могилу  Поэта…

11.

Оплакивая  сыновей  в  угоду  скорби,
Мы  втайне  им  завидуем  порой.
Укрой  нас,  Господи,  укрой
От  горя,  что  нам  спины  горбит.
Внутри  себя  -  любой  из  нас  -  герой,
На  деле  мы  -  беспомощны  и  жалки,
И  на  голгофы  лезем  из-под  палки,
И  хоть  в  мозгах  у  нас  иной  покрой,
Все  в  очередь  стоим  на  катафалки,
Изображая   н е ч т о   для  других,
А  наши  охмелённые  мозги
Уже  давно  гниют  в  районе  свалки,
Благопристойно  именуемой  кладбищем:
Едва  родившись,  мы  погибель  ищем!

12.

Кладбище  -  клад. Находка.
Связь  -  налицо.
Единожды  сделав  ходку,
Уже  не  найдёшь  концов.
В  глубины  сырой  прохлады
Мы  зарываем  клады:
Полцентнера  досок  сосны
И  -  вечные  сны.
Господи!
Кому  это  всё  надо?!
Хотелось  уйти  в  Огне:
Сгореть  на  лету  иль  в  лаве,
Совсем  не  в  угоду  славе –
В  заботе  о  завтрашнем  дне:
Так  -  проще:  не  рыть  могилы,
Не  утруждать  родных…
( Знаю:  слова,  что  вилы, -
По-прежнему  чёрен  стих!)
Но  я  суету  гробовую
Видала  в  гробу:
Меня  надо  помнить  живую –
Сквозь  век  и  толпу…

13.

Не  носил  камней  за  пазушкой,
Говорил,  что  думал,  вслух.
Был  открыт  во  всём,  вот  разве  что
Утаил  смущённый  Дух.
И  диагноз  неоправданный
Вынес  сам  себе,  спеша,
И  ушёл  с  душой  израненной,
От  мирского  отрешась,
Зная:  с  мёртвого  -  не  взыщется,
Сминусуются  грехи…
Только  т а м,  в  раю,  не  пишутся
Ни  романы,  ни  стихи!
Не  судите:  застрахованных
От  небес  -  на  свете  нет!
( Как  ему  сегодня  холодно
Там,  под  глиною,  на  дне! )
Не  оставленная  весточка,
Неразгаданный  стежок…

Не  хотелось  ему  вешаться!
Да  наверно,  выпал  Срок!

14.

Земля  говорит:  Постой! –
Надрывно,  со  стоном.
Дождь  пеленой  густой
Роняет  боль  небосклона.

Печально  поют  клаксоны,
Прощая  с  улицей  гроб.
Ветер  с  берёзовой  кроны
Срывает  слезинок  дробь.
Слёзы  дождя  на  крышку
Ещё  до  глины  падут…

А  Смерть  побежит  вприпрыжку
Туда,  где  её  не  ждут!

15.

Чумною…
Далеко  не  респектабельной,
Зато  протоптанной  давно  другими…
С  диагнозом,
Совсем  неоперабельным,
Оплаканный  друзьями  и  родными,
Лежишь  ты  там!
И  делать  тебе -  нечего!
Хоть  в  крышку  гроба  плюй –
Ей  всё  -  до  дна!
  А  женщина
С  душою  покалеченной
Твоих  детей
Теперь  растит  одна.
И  всё-таки!
Она  ещё  не  верит,
Что  ты  -  всерьёз,
Что  ты  не  пошутил.
И  -  ждёт:
А  вдруг  сейчас  откроешь  двери:
-  Елена!  Я  вернулся!
Ты  -  прости?

16.

Обиженный?
Ушёл,  ни  с  кем  не  простясь,
Рассчитав
Траекторию  пути  по  Евклиду…
Знал  же  сам!
Насколько  горька  её  власть,
И  как  много  других
В  гробы  загоняли  обиды.
Благодарю  тебя 
За  напоминание,
Что  суицид  для  Господа
Прискорбнее  любого  убийства.
Завтра  -  сорок  дней.
Снова  хлопоты  поминальные,
А  значит,  душа  твоя
От  нас пока  ещё  близко!
Вот:  уходишь!
Так  облачко  дневное  тает,
Испаряемое
Солнцем  палящим.
Ах,  как  часто  нам
Мужества  не  хватает
Простить   других
И  остаться  жить  в  Настоящем!

17.

Вместо  эпилога

Остановись,  Косая, не  блажи!
Не  заикайся  -  мы  ещё  не  спели,
Ещё  за  нас  рвёт  когти  наша  Жизнь,
Ещё  бушуют  в  нас  страстей  метели,

Ещё  с  любовью  не  разобрались,
Внутри  себя  врагов  не  одолели,
Ещё  чернила  падают  на  лист
Рифмованно-словесной  канителью.

И  перестань  хозяйничать  тайком,
Выкашивая  нас  поодиночке.
Нам  жизнь  и  не  такие  заморочки

Подбрасывала,  волосы  луня,
И  ты  не  суетись  своим  звонком,
Держись  от  нас,  как  черти  от  Огня!


(24.06  - 1.08.2002  года).


    Послесловие.

…  он  встал  на  Тропу  Воина,  вступив  в  борьбу  с  местными  мафиози, -
 в  одиночку. Они  предоставили  ему  выбор:  либо  он,  либо  семья  (жена  и
 двое  детей,  дочери  -  12,  сыну  -  5  лет).  И  он  выбрал    меньшее  из  зол  -
 ушёл  сам.  Я  узнала  об  этом  много  позже от  его  жены,  Елены.
Он  был  моложе  меня  на  пятнадцать  лет,  но  он  был
моим  Учителем…