Ты где шастала, кикимора?

В некоторой земле, солдат домой со службы возвращался. Дорога мало того, что вся выбита так и лежала не прямо, а мимо рассвета через день к закату и всё петлями. В один из закатов вышел на край ли леса то ли болота – такое место не разберёшь. А слышно будто кричит кто-то. Стоит сараюшка.
- Ты где шастала кикимора?
- Не шастала, а гуляла. Из княжеской семьи не тебе чета.
- Как же, как же… Я когда сватался папа твой бумагами гербовыми в лицо тыкал. Только он за эти бумаги сидел потом. Да за афёру с кедровыми шишками.
- Ты отца моего не трожь шаромыжник, ясно? Это у вас семейка была на весь лес знатная. Да хоть бы маменька например.
- Рот закрой. Мать моя труженица была великая. Вся деревня ещё бывало спит, а она уж по лесам работает, мухоморы собирает.
- Ох, я ж забыла. А потом пока брагу варит так хорошо ложкой пенки снимет, что на ногах не стоит к обеду.
- Вот же язык гадючий. Мама просто уставала сильно. А если о зелье говорить так не твои ли родственнички меня приворотным зельем поили. Ой, попробуй дорогой гость чайку душистого… Так бы я на тебя ни в жизнь не позарился.
- Уставала? Не пей бормотуху - не устанешь. Какое там зелье приворотное? Я первая красавица на весь лес была. За меня царевичи, да королевичи сватались.
- Ну в болотном зеркале и жаба – царевна. Не ваши бы хитрости так и младшую сестрицу замуж и по сегодня не спровадили. Мишку Водяного подпоили опять же, да втюхали перезрелую молодуху за красну девку.
- Да ты в уме ли? По любви он её замуж брал.
- Конечно по любви. С восьмидесятилетним зрением за него хоть вербный куст сватай…
- Говорил мне отец. С этого чёрта толку не будет, хлебнёшь ты дочурка лиха.
- А ты ему пожалуйся. Вот через пять лет из тайги вернётся сразу и ябеда.

- Молчать. Ать. Два. – оборвал солдат – нет ли у вас нечистая сила ночлега?
- Ты служивый говори, да не заговаривайся. Какая мы нечистая? Просто живём на отшибе.
- Аааа. Я то сразу и не разобрался. Так есть где поспать?
- Иди на сеновал.
Вот ночь пришла. Солдат всё не спит ворочается. И слышит голос будто.
- Помогите. Помогите. Ой, моченьки больше нет.
Пошёл на голос. Сидит на суку птица-сирин.
- Что ты причитаешь птица?
- Я соседнего царя дочь. Обернулась, как то полетать, мир посмотреть, и на беду к сквалыгам залетела. Они меня сетью изловили, да колечко волшебное с лапки сняли. А без него мне обратно не стать человечицей.
- Говорю же нечистые. Погодь. Сейчас всё сделаю.
Ворвался в избу.
- Такие-сякие. Лавкой вам по горбу. Ну-тко отдали кольцо золотое. Рассеку на части.
- Да забирай. Нам эта крылатая ночами самим спать не даёт. Просто золотишка было жалко.
Отдали конечно. А она солдата в благодарность с собой забрала. Он её посватал и жили они при дворце долго и счастливо.
И только в сараюшке было всё по прежнему:
- Садись завтракать, проклятый.
- Да я б сел, но ты ж так сготовишь, что постоянно гадаю: то ли это первый завтрак мужу, то ли последний - врагу...