Клондайк

у неё ссадина на коленке,
она так естественна,
я так хочу согревать,
если бы я мог...

и прохладно дышать на её рану,
прикоснуться губами,
я бы смог побороть все кошмары,
и чувствовать как летят утром рано

хлопья одуванчиков,
несмотря на то, что только-только ручьи зажурчали,
она улыбается
и я боюсь всё вспугнуть тупыми, пустыми словами.

тот каждый редкостный вечер я будто рождался заново,
я дышал, мне было прохладно, я дрожал,
едва молол языком, шевеля онемелыми с мороза губами,
в тонкой ветровочке в таком большом парке,

и мне не хотелось прощаться
ведь я знал что не завтра...

она была укутана пледом,
на дворе стояло ленивое лето,
вдали выла жёлтым луна
под вечер всё чутка холодело

и мне не хотелось прощаться
ведь я знал что не завтра...

в таком тёплом парке
она гуляла с собакой,
и я чувствовал себя так, будто и я её хозяин,
всё переживал, если были другие псины рядом,

а она была так либеральна,
так легка, так забавна,
так жизнерадостна - а я всё тонул
как будто в другой несхожей с ней жизнью,
или как будто просто что-то держало
меня, и я будто уснул
лишь только за ней наблюдая, зависнув

на расстоянии,
мне не хотелось прощаться,
ведь я знал что не завтра...

я помню автобус,
её хмурый, но вообщем-то классный парень,
она напротив и напевает диму билана
я просто люблю тебя и я всё понимаю,

мне не хотелось прощаться,
ведь я знал что не завтра...

но я прощался отрывисто, сухо,
с желанием убежать от этого рая.
к тому времени, когда мы увидемся вновь,
пройдёт её ссадина.

она будет в платье, с фотоаппаратом,
сущим ангелом
в этом безнадёжном сумасшедшем клондайке.