На раскопки

                Другу - археологу Константину Шейко.

Из Термеза друг архидавнишний -
Борода-археолог, ну да, -
В путь меня зазывает неближний:
На раскопки.
- Когда и куда?

- Да какой из меня археолог?
Был бы молод - хоть вброд наугад.
А теперь - «и далек путь и долог» -
Утомился в походах солдат.

- Наша песня еще не допета, -
Разжигая во мне интерес, -
Я тебя же зову как поэта,
Чтобы творчества пыл не исчез.

В тех краях и парит, и витает,
Вовлекая в мистический круг,
Охраняя секреты и тайны,
Азиатской истории дух.

Там услышишь с дыханьем тюльпанов
Шелест шелка, лишь только копнуть:
Из Китая спешат караваны
Свой Великий прокладывать путь.

В спящих недрах Сурханской долины
Средь монет, черепков и костей
Древних замков таятся руины
И остатки былых крепостей.

В той земле, как в израненном теле,
Слой за слоем - зола пепелищ,
Пыль разрушенных цитаделей,
И развалины городищ.

Там лежит не одно государство,
По следам успевай отличать:
Отголоски Кушанского царства
и Бактрийского царства печать.

В государствах - цари и престолы,
Волны частых нашествий и войн,
Персы, греки, арабы, монголы...
Льется кровь, и пылает огонь.

Вот под грозные звуки литавр
На противника с места в карьер
Эскадроны тяжелых гетайров
В бой двурогий ведет Искандер.

Каждый век словно роком отмечен,
Лихолетий безжалостна плеть:
Хан Чингис разрушительным смерчем -
В край цветущий и горе, и смерть .

Тех империй расцвет и упадок
Чередой исторических лиц,
Бесконечностью тайн и загадок
В пустоту зазывают глазниц.

Так что, брат, откажись от сомнений,
Уставать нам с тобой не резон,
Ради творчества и вдохновенья
Приезжай-ка на летний сезон.

До того живописно и ловко -
Археолог о том свой рассказ,
Что казалось, бывал на раскопках
Я с киркой и лопатой не раз.

И меня от истории груза
Неожиданно бросило в дрожь.
Почему-то привиделась муза,
А в руках ее сабля и нож.

Ночью снятся бактрийцы и персы,
Тащат к грекам с монголами в плен.
Чингисхан ни с того дарит перстень,
Искандер - Буцефала и шлем.

Всё в тюльпанах широкое поле,
В поле царский шелковый шатер.
За веселым и шумным застольем
Пью разбавленный кровью ликер.

Я - из шлема с самим Александром,
Вроде трезвый, а он уже пьян.
Слева - что-то вещает Кассандра,
Справа - строчки читает Хайям.

Чингисхан грозно требует тоста.
Замолкает взволнованный пир…
Я дрожу… и без лишних вопросов,
Просыпаясь, кричу: -Миру - мир!


15 апреля 2011 г.