А. Теннисон. Пролог

(из поэмы 'In Memoriam A.H.H.' ("Памяти А.Г.Х."))

Плод Бога – вечная Любовь,
    Твой лик вовек не созерцали,
    Тебя докажем мы едва ли,
Лишь верой примем вновь и вновь.

Твои – светила, неба твердь,
    Зверьё и люд по воле Божьей:
    Ты Жизнь даёшь, уносишь тоже,
Но смертью попираешь Смерть.

Не бросишь в пепле существо:
    Тобою кто вочеловечен, 
    Тот верует, что так же вечен,
И Ты права, создав его.

Тебя подобьем Бога мним,
    Но и безгрешного народа;
    Хоть в нашей воле есть свобода,
Её Тебе мы подчиним.

Лишь отблески Твоих лучей
    Ученья наши человечьи,
    У них свой срок: сгорят, как свечи;
Неоспоримо: Ты мощней.

Не знанье: вера есть у нас;
    Что видим только, нам известно,
    Но верим: луч во тьме небесный –
Он Твой: да крепнет всякий час,

Познанья полнят ум людской,
    Но с большим трепетом, конечно,
    Рождает музыку навечно
Наш ум в гармонии с душой,

А музыка прочнеет впредь.
    Но мы – паяцы: над Тобою
    Смеёмся, осмелев порою, 
Чтоб миру свет Твой претерпеть.

Прости что виделось грехом
    Иль мнилось мне своей заслугой:
    Люд меряет себя, друг друга
Своим – не Божеским судом.

И по творенью Твоему,
    Усопшему, прости унынье;
    Живёт он у Тебя отныне,
Любим сильнее потому.

Прости мне дикий крик души –
    Погибшей юности смятенье – 
    И то, что вызовет сомненья,
И мудрость дать свою спеши. 
 

                /Рreface/

    Strong Son of God, immortal Love,
        Whom we, that have not seen thy face,
        By faith, and faith alone, embrace,
    Believing where we cannot prove;
   
    Thine are these orbs of light and shade;
        Thou madest Life in man and brute;
        Thou madest Death; and lo, thy foot
    Is on the skull which thou hast made.
   
    Thou wilt not leave us in the dust:
        Thou madest man, he knows not why,
        He thinks he was not made to die;
    And thou hast made him: thou art just.
 
    Thou seemest human and divine,
        The highest, holiest manhood, thou.
        Our wills are ours, we know not how;
    Our wills are ours, to make them thine.
 
    Our little systems have their day;
        They have their day and cease to be:
        They are but broken lights of thee,
    And thou, O Lord, art more than they.
 
    We have but faith: we cannot know;
        For knowledge is of things we see;
        And yet we trust it comes from thee,
    A beam in darkness: let it grow.
 
    Let knowledge grow from more to more,
        But more of reverence in us dwell;
        That mind and soul, according well,
    May make one music as before,
 
    But vaster. We are fools and slight;
        We mock thee when we do not fear:
        But help thy foolish ones to bear;
    Help thy vain worlds to bear thy light.
 
    Forgive what seem'd my sin in me;
        What seem'd my worth since I began;
        For merit lives from man to man,
    And not from man, O Lord, to thee.
 
    Forgive my grief for one removed,
        Thy creature, whom I found so fair.
        I trust he lives in thee, and there
    I find him worthier to be loved.
 
    Forgive these wild and wandering cries,
        Confusions of a wasted youth;
        Forgive them where they fail in truth,
    And in thy wisdom make me wise.


  В английской поэзии слово 'love' ("любовь") традиционно мужского рода.