Послелюбовье

               
               
               
                Ничто не навредит прошедшим снам и вехам,
                История любви пропащей такова,
                Что всякую молву засыплет белым снегом
                И в белую метель заблудятся слова

                На белом же листе, вплетая букв изломы,
                Округлости свои в неровности строки,
                Как буд-то уложил чернильный сноп соломы,
                На стебли разделив, движением руки, 

                В решётку забытья пространственного крепа
                И временных венков, обрешетив черту
                Двоения воды, событий, суши, неба,
                Реальности и сна, на свет и пустоту

                Вполне обычных дней послелюбовных истин,
                Когда осознаешь, какая медсестра
                Была твоя любовь, что знала только клистир,
                Уколы побольней да обух топора,

                Не помня о душе, которая первична
                Во всех болезнях и,- пока забудем грипп-
                Особенно в любви, когда та не статична:
                Ах, первый поцелуй, оргазм, разлука, всхлип,
   
                Опять разлука, всхлип; не веря в бесконечность
                Материи, азы расставив по углам,
                И их обрешетив, привил в решетках желчность,
                Скрыв некую тоску по некоей мадам.

                Святая простота! Кабальный мрак узилищ,
                Полпамяти вранья исходного родства
                Сведут, в конце концов, в пристрастие судилищ
                Соавтора строки за муки ведовства,

                Мол, данный фигурант, всего лишь чернокнижник,
                Ату его, распни, придурка, на кресте,
                За то, что возлюбил, а не чехвостил ближних,
                Оставивших его в той самой пустоте.

                И вынесут вердикт, и пригвоздят к перилам,
                В общественных местах, распределив хулу,
                Им не понять, глупцам, что жизнь тобой дарила,
                Оставив о тебе амурову стрелу
               
                В открытой ране и полпамяти порочных
                Воспоминаний для горения в аду
                Остаточной судьбы горчичных дней, чесночных         
                Окраин забытья, осваивать гряду

                Кавказского хребта, водораздела присных
                И прошлых небылиц, пристрастей и потерь,
                Величие ролей и ролек закулисных,
                Где чай — для одного, двуспальная постель -

                Опять для одного и ужин в одиночку,
                Пусть даже при свечах с бутылкою вина,
                То есть, после тебя осталась жизнь в рассрочку
                Привычной боли на мотке веретена.

                И надо бы уже давно поставить точку,
                Тем более, что жизнь обрешетил сполна.

                22.07.2010