Червяк ползет

Включил телевизор – увлекся,
Убивают каждого каждый,
А Чубайс у кассы,
Получил за все, лишь подписав бумажку.

На демократии воспитывают нас,
А она вызывает ненависть,
Потому что демократия – Гайдар и Чубайс.

Сталина топчут и люди ни во что не верят,
А люди как в клетке звери.

Японцы враги в катастрофе и как дураки,
К ним жалостливы сразу.
А я бы в России устроил ядерный взрыв,
Лишь не было бы Чубайса.

Бабушка плачет, пенсию отняли, у кого такой дар.
Будьте вы прокляты, кто молчит, как умный,
Когда говорят, что велик Гайдар.

Экономика в крахе, кризисе в девяностые,
А Ельцин с Гайдаром демократы
Для тех, кто нажился – великие просто.

У девушки в институте беспомощен взгляд,
Так хочется дружбы, любви,
А что ни фильм – то она ****ь.

Как хочется отдохнуть,
Включил телевизор как понт,
А там стрельба сплошная, бандиты,
Как будто попал на фронт.

Хотели при советской власти воспитать
Бандитов, это родимое пятно,
А теперь как хамски во власти теперь оно.

Как мы с Чечней воевали, как удержать,
В поле палатки, холод, вши, как не рожать.

Гнет над страною в той свободе,
Что не расправимся сволочи сказать, что сволочь.

Демократия – обокрали…

Демократия опять
****у в лапти обувать.

Ах, девяностые, одни ошибки,
Как Ельцин с проамериканскою улыбкой.

Похвально об Америке та отзывается Надеждин,
Как ЦРУ надежда.

Какое мы говно,
Чубайс, Гайдар и Ельцин нами управлял,
А Сталина нам больше не дано.

Раскрыл хлебало Горбачев, так говорит,
А кол осиновый ему б в рот вбить.

Вот Горбачев так говорит,
Остановить нет силы,
И рушатся союз советский,
А потом Россия.

Сам Горбачев признался, что разрушал
Страны режим – дурак,
А с нею рушил нашу жизнь,
То не поймет никак.

Глупа так Хакамада,
Но лучше у тех, кто борется с Россией
Нет. Довольствуются, гады.

Вот Ельцин улыбается как брат,
Семейку обеспечил с той улыбкой,
А Сталин был стране великой рад.

Вот Ельцин улыбается как призрак,
А свои-то в Лондоне, то ли в оффшорах,
А как живут – их отгораживают шторы.

Я Ельцина все помню с той улыбкой,
С которой академик голодает шибко.

За Сталина я потому скажу всем сразу,
Что не было при нем Чубайсов.

Как Горбачев, так комбайнер.
Мешок с зерном с комбайна спер.
А как переть он стал в стране бескрайней,
Не стало и комбайнов.

Все что-то говорит нам Горбачев предатель,
Как будто не предатель, а приятель.

Горбачев твердит, что крах и нет спасения.
Надо ж недоразумение.

Смотришь на старые фильмы как верили,
А мы уже стали зверями.

Все топчут Сталина, и кто ни топчет, вор известный,
Как страшно тем ворам жить честно.

Все Сталина клянут за то, что за народ,
Клянет же класс господ – урод.

Увидел олигарх девчонку, думает: цветок.
Прочь руки, олигарх,
Есть парень, кто бы жизнь пройти с ней мог.

Залез в девичник олигарх и гадит,
Спортсменок, комсомолок превращает в ****ей.

Все топчут Сталина олигархи,
Кто на то нацелены,
Убрать кто за народ, поставить тех, кто за господ, как Ельцин.

Спортсменок, комсомолок олигархи
Тянут так в бассейны,
Девчонок наших в проституток обратить,
И в том идейны.

Нефть дорожает, благ больше, чем выше
Миллиардеров больше, на хлеб хватает нищим.

Воры Совет верховный в Белом доме расстреляли
Тех, кто законом помешать народ наш грабить встряли.

Совет Верховный в Белом доме расстрелять,
О Сталине что-то крича, какая может ****ь.

О демократии кричат воры известные,
Их демократия в бесчестности.

С улыбкой Ельцин клану жить,
А от которой так народ тошнит.

Вот вытащили Ельцина, а сколько можно,
Что жить так тошно.

Хотя ем только хлеб,
Но думаю о Боге – и окреп.

Сошел на остановке, а чиновничья такая сволочь
Сдавила горло, говорит, свобода.

Стоит Лужков, хотя и в кепке,
Но не по-ленински умом, а задом крепкий.

При Сталине лишь было и вздохнуть,
А здесь свобода, проявилась воровская суть.

При Сталине была авторитарна честь
И были мы могучею из стран,
А здесь ворам свобода как в тюрьме
С улыбкой так, что ни скажи о том,
Глядит на нас пахан.

Заговорила Хакамада –
Очутился в зоосаде.

Забрался Ельцин высоко,
Но видел лишь семейку, смотрел недалеко.

Про Путина кричат что хочешь, кто несогласный,
Про Ельцина сказать о том опасно.

О том, что такое патриотизм, сказать – так челюсть сводит.
То, что Горбачев ли, Ельцин ли сволочи.

Чуть демократия тоску наводят на меня,
А Сталин, хоть жесток – родня.

Ах, как не любят эти суки Лукашенко.
Кто на расхлябанности пашет, наживает деньги.

Ах, девяностые, истории как белое пятно – одно говно.
Нет патриотов, кто б назвал а кто оно.

Безнравственность российская, разграблена страна,
И правда как в тюрьме,
Про Ельцина молчат, как пахана.

Вот терроризм как сторона обратная коррупции,
Убить Отечества кто хочет знать презумпцию.

Наворовал, влез в «Мерседес» и пробует
Рулить, давя холопов.

Вот господа сначала обобрать,
Потом же недовольных этим убивать.

У нас коррупция такая тема
То, что ничтожество живет, а голодает академик.

Народ наш вымирает в муках,
За то, что виллу за бугром приобретает сука.

Ах, демократия в говне, но прыгает и дрыгает.
Не может прыгнуть из говна, как воробей чирикает.

Как хорошо как при советской власти,
Вдруг проснуться с чистою душой,
И с верою в правительство и партию святой.

Нас в девяностые так обокрали, столько недодали,
Китайцы нас становятся умней ей-ей,
Что есть у них, а у нас нету идеалов.

Какими сделали трудягами героями,
Потом кто сделали, отняли то, что мы построили.

Ельцину памятник поставлен давно,
Что страна мы не великая, а говно.

Я был маленьким
При советах уверен в дяденьке,
Что во власти позаботится обо мне,
А не обкрадет как демократ гаденький.

Сколько украдено. Это уже демократия.

Лужков, жены брат и жена Батурина,
Пожить в семейке той миллиардеров
Пожить недурно бы,
Но выкурила нас она, окурком бросив в урну.

Как прошлое клясть постарались
Теперь те, кто проворовались.

Ах, РСН канал звучит как попка,
В любом конце Москвы, что в пробке.

В бассейне шлюхи, олигархи и нагишом,
А те кто коммунисты, о прошлом речь толкали,
Что готовы пройти и сквозь игольное ушко.

Давно ль Лужков так как памятник
В семейке был Бородину как крестник.
Лужков же лопнул как пузырь,
За ним вслед банк.
А Бородин теперь кто – неизвестно.

Ивана Грозного нет, чтоб опричнину создать,
Чтоб воровскую мафию бояр так обуздать.

Вот от Ивана Грозного боярину вину подносят,
Выпил – и готов.
Такого б нам. Чубайс лишь ваучер создал,
И не Квачко, а посмышленней  - раз
И нету больше глупых слов.