Оборотень. Пролог и Первая часть

          Пролог
Ночное небо тучами покрыто,
Его тело молнией разбито.
Сверкают огненным мечём,
Голубые вспышки на нём.
И дождь струиться по листве,
Это слёзы неба внемлют тебе;
И красавица луна в небе парит,
Как пламенный шар она там горит.
И взгляд одинокий прикован к ней,
В нём страсти боль, что безумия злей;
В нём ненависти и восхищения блик,
В нём страданий и одиночества беспомощный крик.
В этом взгляде слилось неподвластное нам,
Общественной морали послушным рабам.



Часть первая
Солнце заливало этот радужный край,
И с улыбкой можно сказать – это рай.
Какое блаженство летом смотреть на него,
Валяться на траве и попивать вино.
В этом крае винограда и сыров,
И пламенных темпераментных слов,
Забываешь порой о бренности жизни,
И дремлешь, спокойно расслабляя мысли.
Этот край Италией зовётся.
И в одном посёлке, что на краю столицы,
Поступью лёгкой идёт и смеётся
Девушка, приближаясь к леса границы.
Нежны и свежи ланиты её,
В их радости смех, наслажденье твоё.
Как чудесно смеётся она,
Жить её настала пора.
Загорелая кожа и очи сапфиры,
Их кротость и блеск безумно милы;
Тонкая талия, пышная грудь,
Длинные ножки, волос чёрных копна;
Её прелесть боишься вспугнуть,
Дикий и хрупкий бутон она.

Той, которую я постарался описать,
Являлась Мария, дочь винодела.
Она любила страстно плясать,
В местном трактире “Красное полено”.
Её ненавидели женщины и любили мужчины,
За красоту и пыл, о древние причины.
Десятки завистливых и сластолюбивых глаз,
Смотрели на неё сотни и сотни раз.
Но она любили уединяться,
И её иногда могли и бояться.
За то, что часто она,
По лесу бродить любила одна.
И её отец, почтенный синьор Тиволли,
Не раз пытался препятствовать её воли.
Но она пылким взглядом и словом нежным
Своим шармом безмятежным,
Всегда убеждала отца
Что она будит цела.
И её заботливый старик,
Перед ней как обычно в улыбке сник:
“Прошу тебя, моя краса,
Я желаю тебе лишь добра…” 
Но она отвечала с лихвой:
“Полно батюшка, друг мой,
Всё будит в порядке со мной.
Мне нужен час свободы для души,
И его я нахожу лишь в той глуши;
В пенье птиц, в шелесте трав,
В дрожи душистых цветов глав”.
И целовал отец крепко её,
А она бежала гулять в удовольствие своё.
И сейчас идущей в припрыжку по травам,
Я представил её образ вам.

* * * *
В алом платье Мария гуляла,
Природы красоту она обожествляла.
И лес любил её за это,
И птицы, что пели ей всё лето,
И цветы, и пахучие травы
Тянулись радостно к ней,
Раскрывая свои нежные оправы,
Чтоб дать окунуться ей скорей.
Она отдыхала от взглядов людей,
Что были любого хищника злей.
О общество, кто породил тебя?
Необходимое зло и пропасть моя!
И девушка шла туда где обычно,
Но сей раз, там не было привычно.
На той поляне, где часто дремала она,
Лежал юноша. Притаилась она,
Тихонько спряталась за кустом,
И огляделась кругом.
Юноша был в лёгких штанах,
В рубашке, при длинных волосах,
Изсинева-чёрного цвета они,
Бледное лицо его закрыли.
Он бут-то бы спал, и девушка робко
К нему подошла чуть дыша.
Присела на колени, наклонилась и смолкла,
А он также спокойно дышал.
Мария по лучше разглядела его лицо;
Было довольно симпатично оно.
И алые губы и морщинки у глаз,
Всё это она видела словно в первый раз.
И странных эмоций водоворот
В её голове возник и смолк,
Лишь только тогда,
Когда его поцеловала она.

* * * *
Их поцелуй длился сново и сново,
И она не хотела больше другого.
Покусывая его сладкие губы,
Она улетала вдаль за облака;
Его белоснежные ровные зубы,
Словно из бледного серебра;
Его глаза полные задумчивой грусти,
Заставляли её трепетать от волненья.
И сердце своё подарив, ну и пусть,
Сойти с ума от сладкого хотенья. 
И они, обнявшись нежно,
Предались наслажденью;
Поддавшись так небрежно,
Своему головокруженью.
И беспощадный Купидон,
Сердец воитель он,
Скрепил их чувства до гробовой доски:
И если бы погиб один,
Другой бы умер от тоски.
Зачем так сделал он,
О безумный и несчастный профион?!
Судьбы навеки раб он,
И её он слышит стон.
Иначе он, увы, не смог,
И взрастил любви тёмный цветок.