Курск

                Памяти экипажа
                атомохода "Курск”.
                сентябрь 2000 г.

Россия! Грустная Россия!
Под златоглавостью церквей,
Опять на смерть благословила
Своих покорных сыновей.

Ты ложно нарекала раем
Страну в краю берёзовом,
Одной наградой награждая
Матросова с Морозовым.

БаржАми офицеров белых,
Поставив точку в их судьбе,
Топила ты, весьма умело,
На Лене в ледяной воде.

Подвал Иппатьевского дома,
Чем не гестаповский подвал?
Методика весьма знакома,
Кто у кого её украл?

Но то ведь враг, а вот соратник,
Герой и красный командир
Убит тобой, прострелян ватник…
Дыбенко, Блюхер и Якир.

Я мог ещё бы очень долго
Подобным списком сеять грусть.
Потоки крови шире Волги…
Так стала зваться “красной” Русь.

Ты очень часто предавала
Тебе же преданных людей,
С земель зажиточных сгоняла
Туда, где правит суховей,

Где от морозов долгосрочных
Поёт пила, звенит топор,
А над землёй полгода ночь лишь
И греет душу лишь костёр.

Ты тысячи в ГУЛАГсгоняла
Одним лишь росчерком пера,
Чтоб строить Братск и рыть каналы,
Под громогласное– ура!

Делила с немцами Европу,
Неоспоримый это факт,
И Молотова с Рибинтропом
Автографы скрепляли пакт.

А на войне, когда высоты
Не мог взять гвардии солдат,
То под угрозой пулемёта
Брал высоту простой дисбат.

Великорусское начало,
В блаженство возведённый миф…
Крестьян за колосок стреляла,
Лумумбу сыном окрестив.

А к праздникам рапортовала
Ты про победы, и успех…
И врала, врала, врала, врала,
Беря на душу тяжкий грех.

Всё! Больше ни строки, ни слова,
Молиться буду лишь о том,
Чтобы в тысячилетьи новом
Воспринималась ты, как ДОМ.

ДОМ для народов, в нём живущих,
ДОМ, не похожий на тюрьму,
Чтоб их растерянные души
Не ожидал удел Му-Му.

Пусть колос набухает златом,
Пусть детский смех звучит кругом…
Ста восемнадцати ребятам
Теперь морская бездна – ДОМ.

Сомкнулись волны, дыбясь пенно,
Ни холмиков нет, ни крестов.
Склонюсь на левое колено,
В молчании, без лишних слов…

                2000 г.