Виктор Топоров как зеркало русского ренессанса

Глисты-вокалисты, аскариды-затейники, лауреаты-солитеры. Культурный стул России на яйца-глист. Но нет вдумчивого исследователя, Виктор Топоров съеден озверелой стаей бродячих виршеплётов. Вон лают, где-то там, за углом. Там интересно. Собака-спонсор только одна, а блохавых претендентов штук по семь по восемь. Шорт-лист, он же Лонг-лист постоянно обновляется, одного отловила проезжая машина. И правильно, не гавкай. Другого взяли на дачу, в Германию. Там он охраняет участок, в свободное от службы время художественно гавкает.
Сильна Россия талантами. По помойкам, по мусорным бакам бродят всё новые и новые, создаются всё новые и новые литобъединения.

Эстрадные вы мои. Приятная эстрада вещь приятная. Но не Моцарт, ох, не Моцарт и даже не товарищ Губайдуллина.
Лучше, конечно, образованный прогрессивный журналист шестидесятник, чем махровый патриот, исконно русская шамшученка. Во поэт, во лирик. А за ним миллионы и миллионы простых русских (и не только). И гавкают и гавкают. Счастливо тебе, Полиграф Полиграфович, ты нас перегавкаешь.
Литобъединения всех стран соединяйтесь! Лито “пидор” и лито “желтый фонарь”, лито “у мадам в заведении” и лито “наши Сейшельские круче”, лито “полу-полутона” и лито “поющий клитор”, лито “питерская дерьмовенерология” и лито “у нас длиннее, чем в Конго”.
И на всех возникающих найдётся лито “а тебе чё больше всех надо?”
Всем нам надо одного и того же и, конечно, пожелаем им, импотентам и молодым. Пусть в воздухе за песнею котовьей разносятся тревога и любовь. Туберкулёзная школьница заразит СПИДом ещё одного сифилитика. В конкурсе на лучший гепатит побеждает наш друг и старый знакомец. Бездарность.
А что поэзия? А что, нет поэзии? Куда ж она денется. Попадается кое-где кое у кого. Но всё у того, у кого не надо. И вообще, она теперь тихая, незаметная. Неправильная какая-то девочка.

“Не знаю, может быть, амнезия
Настигнет (или амнезия) –
не знаю… Но ушла поэзия
куда-то на периферию.”

Как давно сказано, кажется вчера.

Кушнерообразная зарифмованная тягомотина.
Хорошие талантливые яркие поэты, сколько нас, куда нас гонит, что так жалобно поём, кто жалобно, а кто и весело. Веселость каторжников имеет место. Весёлые импотенты, тоже лито, не только питерское.
“В сегодняшней Москве поэзия – популярная (главным образом среди сексменьшинств, но и просто среди богатых бездельников) ролевая игра”.
Хоть бы деньги, что ли кончились? Смердим братец, смердим. Смердите вы? и только?