Что я могу любовью звать?

Любовью что могу назвать?
Что ближе сердцу может стать?
Стать высшей мерой наказанья
И эхом вечного молчанья,
Молчанья, что в груди кричит,
А сердце всё сильней горит,
Горит, но, не сжигая в прах,
Оставив в пламенных речах,
Речах, которым не указ
И сотни тысяч ярких фраз,
Фраз столь знакомых и далёких,
Как жизнь и смерть – закон жестокий,
Жестокий, будто человек
Составил их за грешный век,
Век рабства и сломленья воли,
Безумных криков, жуткой боли,
Той боли, разум что смиряет,
Сомненье в силе зарождает,
И зарождает к людям недоверье,
И горечь, ненависть, презренье,
Презренье к низшему по роду,
К тому, оставил кто свободу,
Свободу, что дана с рожденья,
И не поддастся измеренью,
Измерить не удастся силу,
С которой все падём в могилу,
Могила нам давно готова,
Не слышно жалостное слово,
Слова. В чём роль их средь забвенья,
Оставив ложные моленья,
Моленья никому уж не помогут,
Мучения продлить лишь могут,
Иль могут защитить от грешной доли?
Уж поздно и назначены все роли.