Прошел год

                Если ты держишь на себе весь мир, то знай: когда ты устанешь, он упадет

Прошел год, а уже мало кто помнит,
Почему в его жизни перемен столько.
Оставил жену, уютный дом, бизнес прибыльный
Отдал старшему сыну. А сам как бы вымер он.
В любимом ресторане уже не ждет столик.
Он постарел, как будто вчера стукнул стольник.
Его шатает, как будто всегда пьяный он.
А выпьет – вообще мало вменяемый.
Редко видит тех, с кем всегда был дружен.
Да и из друзей остался лишь крузер.
Живет на даче, в тишине, на деньги скопленные
За время работы. Да сколько их…
Часто курит у ворот, смотрит с надеждой.
Сын навещает его всё реже.
Да он и не хочет, по-моему, людей видеть,
Не хочет одеваться и хорошо выглядеть.
Он у ворот ждет подругу старую:
Ту, что с косой и в балахоне странном.
Спокойно и уверенно ждет с ней встречи,
И с тоской без неё провожает вечер.
Днем он в основном спит, много пьет ночью.
Он устал, он умереть хочет.
Всё лучше, чем спиваться до быдла.
А еще год назад всё по-другому было…

Утро. Солнце серебриться
На хромированных спицах
Выезжающего осторожно
Могучего внедорожника.
Ему пятьдесят. Он взрослый:
Военный ад, потом 86-ой,
Выжил в девяностые.
Уважал себя, не был крысой.
Рано повзрослел, быстро вырос.
Белая рубашка, темные брюки,
Над кожаным рулем могучие руки,
Приятна ненавязчивая музыка,
Уверенность и мощь верного крузера.
Телефонные звонки, говорит по-простому.
Он любит её, она ждет дома…
Он женат, у него два сына взрослых.
Оба хваткие, все в отца, глаза грозные.
Он женат уже давно, тридцать лет вместе.
Вместе прошли огонь и воду, выросли дети.
И, быть может, обвинять не стоит в маленькой слабости:
У него есть женщина, и ей только двадцать.
И, как в юности, забилось сердце усталое.
И он вроде бы и не такой старый.
И душа больная наполнилась нежностью
От её ласки, юности, её свежести…
И их встречи полны искренней радости.
На новый год он подарил ей «Ауди».

Утро, солнце заискриться
На ее ресницах. Гляньте-ка:
Она садиться в ярко красную «Ауди»,
Сияет хром, её глаза, алеют губы.
Уверенности дает кваттро, тянет турбо.
Мощная Q7 выгнулась кошкой,
Ей тепло и уютно на белой коже.
Выскакивает на шоссе, топча педали.
Тормозят все, как тебе права дали?
Маленькие пальцы по дисплею,
Левый ряд, быстрее, еще быстрее…
В голове шум от адреналина,
Тянут лошади, ревут турбины.
На пассажирском сидении журнал глянцевый.
Она молода, красива, она счастлива.
Обгоняет поток по сплошной линии,
Она любит его, он надежный, сильный…
С ним спокойно, уютно, немного страшно
Просыпаться без него утро каждое.
Он уходит рано, она ждет дома…
Сумка рядом, тянется за сигаретой тонкой,
Чуть отвлеклась, незаметное движение,
Ремень на груди застыл в натяжении,
Подушки безопасности ударят выстрелом…
Утро, солнце. Как же быстро так?

Утро, солнце, маяки «скорой помощи»,
Пробка на кольцевой, сколько ждать еще?
На белых сиденьях пятна алые,
Кости сломаны, кожа рваная.
По встречной полосе, с дальнего света вспышками
«Скорая помощь» едет быстро слишком,
Рев сирены, голубые огни на крыше,
Пульса почти нет, она редко дышит.
У входа в больницу мужчина грузный
Молча курит в кабине ленд крузера.
Её выносят на руках, несут по лестнице,
Он подошел, их взгляды встретились.
В глазах и боль, и удивление, и обида:
Такой счастливой умирать – да где же видано?
Она спокойна и уверена, что выживет,
А он точно знает, что она последние секунды дышит.
И на его лице слезы – проклятая старость.
И он слышит, как в душе что-то сломалось.
И он на пол по стене опустился медленно.
Её в реанимации ждет дежурная смена.
По венам адреналин, кислород в легкие…
В её глазах свет. Дай Господь смерти легкой.

Тихо, все будет хорошо, если еще будет.
Свою боль не показывают близким людям.
Мне кажется, ты переживешь и выживешь.
А сейчас поможет виски выдержанный.
Вот так всё нелепо и быстро кончилось.
И она ему ни разу не приснилась ночью.
Прошел год, а уже мало кто помнит,
Почему в его жизни перемен столько.