Нушрок

Сколько лет, а он всё не успокоиться:
В королевстве очередная междоусобица.
Скрывая страх за высоким воротом,
Он вороном скользит по ночному городу.
Выискивает нарушителей действующего режима,
Нашептывая шпионам на ухо «Скажи нам»,
Вырывая ногти, глаза давя в череп иглами,
Выжигая сталью на телах знаки длинные.
И, разорвав на куски очередное тело,
Летит к себе домой на коне белом,
Не кляня судьбу, не отправляя просьб Богу –
Просто такова была работа у Нушрока.
Но не сумел он оградить свою Аксал
От ледяного холода кривых зеркал.
Она ждала его в большом теплом замке…
Слышала, что ему никого не жалко,
Что день и ночь, без сна и отдыха,
Он лишает крови, еды, сна и воздуха
По велению какого-то злого рока.
Просто такова работа у Нушрока.
Гнездо семьи Аксал уютно свито,
А Нушрок всё мечется со своей свитой,
Ломая кости, разбивая кулаком головы,
Заливая в пищеводы раскаленное олово.
Вот такой солдат без страза и упрёка.
Просто такова работа у Нушрока.
А потом он и дома перестал снимать маску,
И Аксал стало не хватать его ласки,
Его любви, на которую он был способен.
А зимними ночами – так особенно.
И её перестал будить стук копыт лошади,
Когда он пролетал по центральной площади.
И вот Аксал ушла. Один Нушрок…
Он также беспощадно жмет курок.
Он также зол, он смотрит свысока.
Не знает жалости. И не дрожит рука.
Ну что с того, что стал он одинок?
Министром быть не перестал Нушрок.
Я у Нушрока был вчера в гостях.
В его огромном замке Анидаг
Живет, уже, по-моему, как месяц.
Они, в общем-то, недавно вместе.
Анидаг на Аксал совсем не похожа:
Тяжелый взгляд, белая кожа,
Искусственно длинные ресницы,
Большая черная колесница.
Я уходя не мог понять никак:
Зачем Аксал менять на Анидаг?