Уходя

1.

"… Все певицы поют, как птицы,
а Надя – как человек". *

И заслушался, длится и длится
мой, земной, раззолоченный век,
опрокинутый в кладезь хрустальный,
переполненный зорь и росы,
не завидуйте, зрители дальние,
Волопас и Гончие Псы!..

Не скулите, напрягшись дворнягами:
вам, извечным – вечерний загон.
А земная моя передряга
на последнем витке, под уклон…
…Гаснет отблеск на дальних вершинах,
пурпур золота в серебро
переходит, смиряясь, и стынет
неподъёмным, глухим свинцом…

…Пусть вполголоса, но без устали
пой, ниспосланный человек!..
Оживи многозвучия чувствами
мой, ослепший от яркости век,
искрошившийся, опрометчиво
проглядевший судеб жернова.
Суета сует… Вот и нечего
уносить, уходя навсегда.

Дай мне руку. По самой кромке,
очертившей овраг-провал,
не пройти одному – слишком тонким
наст январский к апрелю стал.
Что ж не таешь?!. Увы, не тает…
Пой, Снегурочка! Иней, как сон…
Берендеева верная стая
леденящих, борейных сторон…


2.

…Не гляди, что глаза закрыты,
и забудь, что не видят они!..
Лёгким веером вроссыпь и слитно
горизонтом огни, огни…
…И мерцанием вверх, по спирали,
и наотмашь, зари крылом,
белым цветом мертвящим азалий,
жгуче-матовый свет напролом,
сквозь сплетенье ветвей настороженных
тростников, видишь ли, в камыши:
полированным лезвием в ножны
лебедь, призраком чьей-то души
выплывает в протоку беззвучно,
оглянулся: видят иль нет?
…Ворох слов напыщенно-тучных
даст убого-размытый ответ –
что ему, отрешённому, дальний
город, бренных страстей кутерьма?
Эта заводь его изначально
ила донного лишена…
…За Днепром, в затуманенных плавнях
воровского, ночлежного глаз
костерка… но пропал… обезглавлен
кто-то там беспощадно и враз…
…Меркнут угли, в каминной клетке
света жизнь коротка, коротка –
истончённый, прожито-ветхий
отблеск-сон моего костерка…

Доживём, коль прожили. Наденька,
грусть-тоску осиль, отряхни!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Прячет лики за створками складень…
горизонтом – огни, огни…




Иллюстрация: М.А. Врубель "Царевна-Лебедь", 1900.
Масло, холст. 142х83
Государственная Третьяковская Галерея, Москваю



* Слова М.А.Врубеля. Из воспоминаний А.А.Врубель

Наде;жда Ива;новна Забе;ла-Вру;бель, жена М.А.Врубеля  — русская певица, сопрано.
Окончила Санкт-Петербургскую консерваторию (1891), класс Натальи Ирецкой, училась также в Париже у Матильды Маркези. Дебютировала в 1893 году в Киеве, в сезоне 1894—1895 годах пела в Тифлисе, в 1895—1896 гг. в Санкт-Петербурге, в 1896—1897 годах в Харькове. В 1897—1904 годах была первым сопрано в московской Частной опере Саввы Мамонтова, в 1904—1911 годах солистка Мариинского театра в Санкт-Петербурге.

            Познакомились они на репетиции оперного спектакля Э. Гумпердинка «Гензель и Гретель» по одноименной сказке братьев Гримм в Панаевском театре в самом конце декабря 1895 года (премьера оперы прошла 2 января 1896 года в Панаевском театре в Петербурге). «На одной из репетиций — вспоминала много лет спустя Забела, — я во время перерыва (помню, стояла за кулисой) была поражена и даже несколько шокирована тем, что какой-то господин подбежал ко мне и, целуя мою руку, воскликнул: „Прелестный голос!“ Стоявшая здесь Т. С. Любатович поспешила мне представить: „Наш художник Михаил Александрович Врубель“, — и в сторону мне сказала: „Человек очень экспансивный, но вполне порядочный“. Так чувствителен к звуку голоса Врубель был всегда. Он тогда еле мог разглядеть меня — на сцене было темно, но звук голоса ему понравился».[1] Так состоялось их знакомство. В 1896 г. Надежда Забела вышла замуж за Михаила Врубеля, оставившего ряд её портретов. Вместе они прожили всю оставшуюся жизнь.

             Её родная сестра Екатерина Ивановна вышла замуж тоже за художника, Николая Николаевича Ге.
                Цит. по http://ru.wikipedia.org/wiki