О моей маме и её брате Лёве

1
Я, Виталий Давидович Гостинский пишу о моей маме Басиной Евгеньи Марковне   
          Моя мама Геня родилась 5 июля 1905 года. Она была вторым ребёнком. С большим удивлением недавно узнал, что из всех ныне живущих потомков бабушки Хаи об этой истории помним только я и самая старшая из моих двоюродных сестёр Марлена.
   Это произошло в 1919 году в местечке Доброе Херсонской губернии, что на юге Украины. Свирепствовал голод. Семья Басиных состояла из мамы Хаи, отца Мордехая и 8 детей. Старшей Оле было 16 лет. Она была на особом положении - Оля полностью отдавалась учёбе и учила всех членов своей семьи русскому языку. Как и большинство жителей местечек, члены семьи Басиных знали только идиш и украинский.
   Геня охотно училась и так же охотно занималась хозяйством, рукоделием и всем, что требовалось для семьи. Третьей была Соня – далее по порядку - Миша, Роза, Бася ( Буся), Лёва и Моисей 2,5 лет от роду и ещё самая младшая девочка, имя её не сохранилось. После того как от голода умерла младшенькая, стала очевидной угроза голодной смерти всей семьи. Время было трудное, гражданская война, бандитизм. Отчаявшиеся люди были готовы на всё. Геня тайно от всех ушла из дома и пошла на хутора, куда в то время не добралась ещё продразвёрстка… Жившие в хуторах, крестьяне имели зерно, держали скотину, свиней, коров, овец, коз, но негде было купить какие-либо товары, в том числе одежду. У крестьян было достаточно ниток полученных из овечьей и козьей шерсти, а Геня умела вязать и её охотно кормили, пока она вязала юбки и кофты. Платили зерном, хлебом, мукой и салом.               
   После недолгих тщетных поисков Хая отчаялась увидеть когда-нибудь свою Геню. Положение семьи становилось отчаянным. Любящая многодетная мать решила: ослабевшему младшенькому Моисею всё равно не выжить и перестала его кормить. Через три дня ребёнок умер.  Хае всё чаще приходило в голову, что оставшемуся младшим умному и ласковому Лёвочке, страдавшему от туберкулёза кости всё равно не выжить и может быть пора перестать давать ему есть…               
   Какое счастье испытала Хая, когда увидела Геню живой и здоровой да еще с корзиной и котомкой полной хлебом, мукой и салом… Весной следующего года  Хая сама проводила   Геню  на хутор, где жили  молодые муж с женой. Работы было достаточно, оплату  обещали хорошую. Вскоре  выяснилось, что муж жестоко избивает жену,  Геня  как-то  попросила за молодую женщину и избиения прекратились. Однажды хозяин собрался на ярмарку и предупредил  при  Гене  свою  жену, что  едет покупать подарки для  Жени, так называли Геню  и пригрозил убить, если  с  Женей что-нибудь  случится. На следующий день   пришла Хая, чтоб узнать о дочери и взять заработанное.  Хозяйка   радушно  встретила её, накормила.  Ночью Хая  обо всём распросила  Геню, а на утро  попросила  Геню  проводить  её до мостика. Утро  было  холодным, ветреным  и хозяйка  предложила,  Гене  одеть её  тёплую  шубу и шаль, но  Хая настояла  на  том , что  следует  пользоваться  только своей одеждой. Когда  Хая  и Геня подошли  к  мостику через  речку километрах  в  двух от  оставленного ими хутора, Хая  сказала, что Геня должна пойти с ней.  Геня  возражала.  Ей  было  жаль  молодую  женщину так хорошо относившейся к ней.  Когда Хая поняла, что уговоры  не помогу т, она  легла на  припорошенную снегом землю  и  сказала, что  не встанет , если Геня  не пойдёт с ней. Геня подчинилась.
     Когда в местечко приходили белогвардейцы, знакомая семьи Басиных, русская или украинка – мать 14 сыновей и самой младшей и единственной дочери, прятала в своём подвале семью бабушки Хаи. Через несколько лет в городе Херсон бабушка Хая случайно встретилась с этой женщиной. Они бросились друг к другу, обнялись как сёстры, и плакали. Женщина рассказала, что из 15 детей в живых остался только второй сын - и повторяла: «Лучше бы осталась девочка…».  Сегодня эту женщину, как и многих других представителей разных национальностей и вероисповеданий, спасавших других, рискуя собой и своими детьми, назвали бы праведниками  мира. Как жаль, что большинство имён этих праведников не сохранилoсь…
    Однажды Лёва вместе с приятелем переплыли речку. Вскоре Лёва вернулся на берег, где оставались вещи, а приятель остался, чтоб отдохнуть. Через какое –то время Лёва поднял голову и увидел, что приятель тонет – бросился в воду и быстро поплыл к нему. Тонущий вцепился в Лёву, который ударом в лицо заставил тонущего отцепиться и стал толкать приятеля к берегу, где сделал искусственное дыхание – оба спаслись. Я читал письмо родителей спасённого мальчика на нескольких тетрадных страницах. Сожалею, что ни Лёва, ни сын его Лёня, ни я не  скопировали его. Сегодня нет ни Лёвы, ни Лёни. Больше двух месяцев гостил  Лёва у благодарных родителей – богатых по меркам Басиных.
    В 1922 году Геня в возрасте 17 лет начала работать воспитателем в детском доме. Среди этих детей были малолетние проститутки, воры, страдающие клептоманией, т. е. неодолимой тягой к воровству, мальчики, истощённые не только голодом, но и онанизмом… Позднее Геня, преподававшая много лет химию в средней школе, в ответ на жалобы некоторых
педагогов говорила «разве это трудный ребёнок». За добросовестную и успешную работу Геню вместе с некоторыми её воспитанниками направили на учёбу вначале на Рабфак, где молодёжь из «не эксплуататорских» классов» готовили к поступлению в Высшие учебные заведения.
 …  Через какое-то время после ареста отца первого сентября 1937 года я проснулся ночью и услышал, как рыдала мама, а бабушка Ксеня говорила: «Вам нужно выходить замуж, вы же молодая, 10 лет – это  очень много».  Я ничего не понял. А однажды рано утром бабушка вышла во двор и во весь голос стала кричать: «Не знали мы никакого Сталина, мы знали
только Ленина и Троцкого! Срала я на вашего Сталина!» И повторяла эти слова много раз. Во дворе никого не было. Я был в ужасе и со слезами просил бабушку Ксеню: «Пойдёмте домой». Причину своего страха я не мог бы объяснить. Смешно думать, что я понимал суть происходившего. После ареста отца мамуму уволили с работы. По счастью примерно через месяц восстановили. Мама много позднее рассказывала, что до восстановления её на работу с ней боялись здороваться и, увидев издали, старались свернуть куда - нибудь, чтобы не здороваться, именно потому, что она была очень уважаемым  человеком…  Только жена учителя Эйдинзона  часа в три ночи, чтоб никто не видел, приходила поплакать вместе с мамой.
     Через какое-то время после восстановления мамы на работу, за плохое поведение был исключён из школы ученик 5 класса Абраша Полицкий. В то время обязательным было только четырёхлетнее образование. Родители  Абрама три недели обивали пороги школы, чтоб сыну позволили продолжать учёбу. Наконец обратились к маме. Мама поговорила с Абрамом и заявила на педсовете, что просит разрешить вернуться в школу Абраму под её личную ответственность. Мальчик оказался очень способным и из троечника стал отличником. Во время второй эвакуации,  мы остановились у железнодорожного полотна. Неожиданно из остановившегося воинского эшелона выпрыгнул, и сбежал  вниз по железнодорожной насыпи молодой военный и неожиданно обнял маму и повторял – Геня Марковна. В первое мгновение мама испугалась, потом узнала своего ученика. Тут же эшелон тронулся. Абрам побежал и успел, товарищи схватили его за руки и помогли вернуться в свой вагон. Эшелон шёл на фронт… Очень хотелось бы знать, что Абрам вернулся…