Пока горит свеча

Моя попутчица, Александра Петровна, ехала домой в Новосибирск. Разговорившись, она поведала о том, что у нее на все жизненные ситуации особое мнение. А все потому, что она глубоко верующий человек. И поведала свою историю.
     - Сейчас я уже год, как на пенсии. Всю жизнь отдавала любимой работе в школе: была классным руководителем, преподавала биологию. А теперь тружусь в церкви. Даже себе удивляюсь, что из убежденной атеистки превратилась в истинную христианку.
Когда в школе работала, чужие дети время забирали. Сыну мало  оставалось внимания. Не составлял он особых хлопот: учился отлично, был во всем послушен, увлекался разного рода литературой, изучал атеистические науки. Где-то в конце девятого класса сын начал курить. Все проделывал тайно, но мать не проведешь. Очень тактично я ему внушала о вреде курения, о том, что человек-курильщик попадает в рабство к сигарете, которая заставляет человека тратиться, и даже кланяться «бычкам» Ничего не помогало. Тогда я сама ему купила впервые пачку с фильтром. У сына глаза округлились, когда такое увидел.
-Да, сынок, я сама буду покупать это, но знай, я всякий раз буду внушать тебе о том, что ты в рабстве. Почитай о вреде никотина…
Шло время: сын взрослел, и, наконец – он десятиклассник. К этому времени стал много читать, уединяясь в своей комнате, и даже запирать комнату. Я особо не волновалась, своих проблем по школе было много. А сын учился хорошо, школу не пропускал, был  исполнительным и послушным, что радовало меня.  Приближались экзамены, и  уединения сына я связывала с ними. Как-то за ужином сын спросил меня:
     - Мама, а Бог есть?
     - Вот еще что придумал!? Кто тебе голову этой глупостью забил?
     - Никто, просто спросил.
И замолчал. Потом разговор перевел на другую тему. Тогда я не придала значения вопросу о Боге. Спросил – ну и спросил. Мало ли возникает вопросов. Но на второй день я увидела на тумбочке   
нетронутые сигареты. На мой немой вопрос ответил:
     - Мне уже не нужны сигареты: я  больше не раб.
     - Отлично, сынок. Но как ты сумел бросить пристрастие?
     - Как-нибудь расскажу, не сейчас. Пойду готовиться…
Хоть и были мы атеистами, а к празднику пасхи готовились: красили яйца, пекли сдобу, пасхальные куличи. В церковь я не ходила. А здесь сын, вдруг, позвал меня:
     - Давай, мама, сходим в церковь. Как там поют! Тебе обязательно понравится. А какие проповеди читаются!? Все доступно про жизни говорят.
     - Нет, Андрей, не готова я к этому. Вот, когда на пенсию пойду. Я еще не старая.
     - Но туда молодые ходят. Пойдем, мам! Бог такую радость в сердце приносит. Смысл жизни обретается.
     - Нет, не проси, не время.
Сын ушел один. Я даже пожалела, что не пошла. Но потом села готовиться к урокам  и забылась.
Сын пришел после обеда светящийся, счастливый, но не о чем мне не рассказывал. А я и не спрашивала.
Время летело быстро. В августе ему исполнилось восемнадцать лет. Знала, что осенью заберут Андрея в армию, но старалась не думать об этом. Что бы ни плакать.
И вот проводы, скромные, без спиртного (так сын захотел). Были одноклассники, родственники, друзья, соседи.  Но, узнав, что не будет водки и другого  «горячительного», половина быстро растворилась. Я впервые услышала молитву за моего сына, и много увидела такого, что меня приятно удивило: спокойный тон разговора, без споров: уважительное отношение взрослых и молодых, почти на равных; и радость песнопения без выпивки. Это для меня было не постижимо.
Когда Андрюша садился в вагон, на прощанье сказал:
      - Мама! Ищи живого Бога. Он есть! Можешь хоть куда ходить. Он, по вере человека, делает чудеса. Иисус может все! У меня буде все хорошо!
Поезд ушел, а я стояла на перроне, храня в памяти слова сына, пытаясь их правильно осмыслить. Не хотелось возвращаться, в пустую квартиру, но жизнь продолжалась…
     Первое время очень скучала  о сыне, но через полгода  все  встало на свои места. Работа, педсоветы, школьные мероприятия – все это отвлекала от грустных дум, не давая тоске места.  Сын писал аккуратно, рассказывая о службе. Все шло своим чередом.
Однажды вечером, проверяя тетради, ощутила себя нехорошо: заныло в груди,     как от зубной боли. В душе стало тревожно. От сына давно не было писем, обещал написать с нового места. Вспомнила день проводов и последние слова сына: «Мама, ищи живого Бога. Он есть! Можешь хоть куда ходить. По вере Иисус может сделать все!» Как это все? И что имел в виду сын? Как пойти в церковь? Что  коллеги подумают?
Но в воскресный день рано утром насмелилась. В церкви купила свечу, спросив, куда ставить ее за здравие, зажгла от горящей свечи и поставила. Погорев, она потухла, лишь светился огоньком стерженек свечи.
И вдруг я ясно ощутила то, что с сыном что-то произошло. Я жила в ожидании, пытаясь сосредотачиваться на  хороших мыслях, но не получалось. Вскоре домой пришел военный с сообщением, что ее сын в госпитале, и что состояние его крайне тяжелое. Спасти может только чудо. Сержант ушел.
Я приняла решение, пойти на любые жертвы, лишь бы спасти сына. Во-первых, я  нашла друзей своего сына, христиан. Встретили они меня, как самого дорогого гостя. Им было известно о несчастье, произошедшем  в армии, они молились за выздоровление Андрея и даже  многие взяли пост за исцеление своего брата по вере.  Впервые, я искренне каялась пред Богом  за неверие, со слезами прося  Иисуса  спасти моего сына. И, даже, пообещала свидетельствовать об исцелении.
Сын остался жить, получив вторую группу инвалидности. Женился. Я счастлива, что знаю Бога живого, которому все по силам! Только вера моя и друзей моего сына,  и только любовь Бога творит чудеса.
Александра Петровна  закончила свой рассказ и улыбнулась каким-то своим мыслям.