Лошадиная любовь

Там,  на  краю  прочти  нерусских  гор,
Я  был  достойным  на  просторе  брани.
Ходил  под  сабли,  защищал  дозор,
Пока  врагом  серьёзно   не  был   ранен.
А  всё  случилось  в  утреннем  бою,
Отряд  пошёл  на  речку  искупаться.
И  надо  ж  неожиданности  статься,
Когда  бродил  на  вверенном  краю.

Внизу  у  трав,  и  лошади  и  кони,
Выщипывали  луг  и  редкий  куст.
Виднелось  вдаль  без  бед,  как  на  ладони,
И  берег  до  реки  казался  пуст.
У  кромки  луга  пассия  гуляла 
Моя,  и  обозначила  хвостом.
“Я  вот,  я  здесь,  от  табуна  отстала”,
Чтоб  вновь  уединится  за  холмом.
А  запахи  гоняли  тишину,
И  все,  насколько  утро  позволяло,
Забыли  про  опасность  и  войну.
И  то,  что  сойка  наверху  кричала.

А  враг   рассчитывал  на  жёсткость  и  испуг,
Ворвался  вдруг  нахраписто  и  хлёстко.
И  тут  от  спин,  и  грив  каурый  луг,
Пошёл  галопом  к  роще  за  берёзки.
Я  б  обогнал  врага  на  перерез,
Но  та,  что  в  одиночестве  гуляла,
Не  успевала  за  другими  в  лес,
И  с  животом  от  крайних  отставала.
Я  приотстал    кобылу  прикрывая,
Давая  время  убежать  вперёд.
Она, беду  от  стрел  осознавая,
Старалась  не  сбавлять  возможный  ход.
Но  бой  есть  бой,  я  повернулся  к  битве
Лицом,  но  до  атаки  пропустил,
 Когда  меня  пронзило  вроде  бритвы,
Тройным  уколом  от  военных  вил,
Трезубцем.  Я   же   постарался.
Не  чувствуя  ни  боль,  ни  тощий  страх,
Лупил   копытом,  до  крови  кусался,
Не  обращая  на  дырявый  пах,
Разбрасывал   враждебные   тела.
Как  сатана  в  борьбе  оборонялся,
Пока  опять  не  ранила    стрела,
Солёная  от  скорости  и  боли.
Она  уж  на  излёте  перешла,
В  быль  закалённой,  для  победы  роли. 

Как  победитель,  я  добрался  сам,
До  яслей,  и  отрядной  коновязи,
Весь  круп  в  укусах,  и  засохшей  грязи,
Но  не  отдавший,  битву  чужакам.
А  дома  не  сказал,  что  ранен  в  пах,
Пусть,  это  будет  от  неё  закрыто.
Она  и  так,  бежала  впопыхах,
От  морды,  до  хвоста  спина  умыта.