Желание думать

Сергей Редков
Желание думать

Стометровка

Жизнь – стометровка.
Блещет кроссовкой
          младенец на старте.
Через мгновение – старость.
               
                Где
Был он те десять секунд,
Что нашу жизнь  рассекут
Клочьями свадеб,
                рождений,
                поминок?
Стоп!
             Фальстарт.               
                Мимо.

Снова
              с гримасой мима
Выгнулся для выживания.
               
                Внимание!

Выстрел:
Стонет и тужится тело.
Мысли:
Станет множиться дело
Спринтера в легких видах –
Вдох-выдох,
                вдох-выдох…

Взмокла одежда –
Эка невзгода!
Вдох  – надежда,
Выдох – годы.

Скорость – кредо,
Скоро – победа.
Легкие рвет:
«Ну же, вперед!»

Знамя рекорда
               гордо реет.
Эй, быстрее,
          еще
                быстрее!

Только не взять призовые места –
Редко кто добегает до ста.

Чаще – сносит с дорожки
Время
          рокотом львиным.
Эх, добежали бы ножки
Хоть бы  до  половины.

Что будет после?
           Что было до?

Вдох- выдох,
               вдох-выдох,
Вдох-выдох, 
                вдо…

Коньки

По жизни – словно на коньках:
Чуть перевесит что – и... Ах!
Всех восхищает наш полет
Вниз головой на скользкий лед.

Ушиблись больно – поднялись
И мыслью устремились ввысь.
Летим, от радости визжим...
Хлоп! Снова на спине лежим.

Так и проходят наши дни:
Кругом – падения одни
С вершин успехов и побед
На тонкий лед житейских бед.

Чего же ты хотел, браток?
По сути, жизнь – сплошной каток:
Изведал над коньками власть,
Так будь готов теперь упасть.

Зима. Воскресное утро

Озябший сон разнежился в перинах.
Звенит хрустальным кружевом стекло.
За ним – снежок танцует балериной.
Рассветом мерзлым небо протекло 
в мое окно.
                Под властью дремы вялой,
тепло свернусь калачиком – как кот,
и как щитом, прикроюсь одеялом
от вечных изнуряющих забот.

Исчезла суета.
                Мир чист и светел.
Душа парит, не ведая оков…
Мне кажется – сейчас на всей планете
есть только я
                и тишина снегов.

И солнце, что ласкает алью крыши,
и пудра сладкая заиненных ветвей,
и шепот сонных улиц, еле слышный,
и, очарованный прозрачностью своей,
притихший парк.
                Над белою рекою
зевают черными подъездами дома.
То – ворожит волшебница зима
воскресный день…
                Блаженство и покой.

Зимняя сказка

Как возвращения сказки
Жду я заснеженных дней.
Утра морозного ласку
Сброшу разбегом саней.

К ней, Королеве Снежной,
Кони несут меня влет.
Как быть ей доброй и нежной,
Если вокруг только лед?

Скучно и грустно, бедняжке.
Мерзнет одна средь полей.
Чаю заварим  по чашке –
Станет немного теплей.

Ну, улыбнись на прощанье;
Слезы, как звезды – пыльца.
Дай же скорей обещанье
Впредь не морозить сердца.

Хочешь, прокатимся в тройке.
Мчится деревьев ряд!
Счастье – морозостойко,
Если сердца горят.

Вечер стоит на пороге.
В небе снежинки парят.
Чтобы не мерзнуть в дороге,
Сшей нам, Зима, свой наряд.

Эй, не жалей белой краски,
Шубу припудри сильней…

Как возвращения сказки
Жду я заснеженных дней.

Цвет снега

Кто сказал,
что вселенная расширяется?
Физики? Что они понимают!
Наша вселенная не расширяется,
а наоборот – сужается.
Особенно зимой.

Во время морозов
она усыхает и скукоживается
до размеров нашей комнаты,
и всё, что есть за пределами
четырех стен – вакуум,
бесконечный ледяной космос,
пустота цвета снега.

Из всех планет и звезд
остается лишь маленький
кусочек солнца –
огонек в нашем очаге.

Из всех живых существ –
только ты.

Из всех видов любви –
только одна –
Чистая,
Вечная –
Любовь цвета снега…

Вор и снежинка

                А.К.
Как последний вор,
я украду частицу
твоей бессмертной,
безмерно лучезарной души,
и как последний грешник,
буду целовать ее
безумием строчек
своих стихов.

В полночных мечтах
я поселю кусочек
твоей белоснежной души
в доме, где живут ангелы,
и однажды на рассвете
ты подлетишь ко мне мягкой,
пушистой снежинкой
и скажешь: “Здравствуй”.


И мы будем гулять
по тихим аллеям небесного парка,
грея друг другу тонкие,
прозрачные руки…
Но об этом никто
и никогда не узнает,
потому что этого
никогда не случится.


Зимус-косинус

Звонкое солнце слепит снежной крошкой,
Шагом хрустит хрупкий наст.
Поземь над полем дрожит белой мошкой,
Скачет, скользит по зиме дикой кошкой
Лыжник – румян и вихраст.

Тонут в бездонных сугробах мальчишки,
Девочки – в шапочках с мехом.
Смяты тетрадки, заброшены книжки;
Дней беззаботных шальные излишки
Льются подстуженным смехом.

Воткнуты в шею мороза колючки,
Стал ледяным бедный нос.
Вьюга – замерзшей снегурочки внучка,
Тянет ко мне свои синие ручки...
Ух! Еле ноги унес!

Весна в тренажерном зале

Да не в кузнице
Наковален звон:
То не молот бьет,
Не кувалдушка.
То могучие
Парни-соколы
День и ночь растят
Свою силушку.

Разошлися вширь
Богатырские
Спины мощные
Да рельефные.
Ну а рядышком
Красны девицы
Пальцем штанги гнут,
Улыбаются.

От улыбок тех
Парни бедные
Еще яростней
Себя мучают.
И как львы рычат,
Когда гирею
У плеча вертят
Стопудовою.

На Земле – потоп.
Не спасет ковчег:
Залил все вокруг
Молодецкий пот.
Налились тела
Словно яблочки:
Виновата в том,
Как всегда – любовь.

***
Легко найти очарованье
В цветущей прелести весны,
Когда все дни, как по желанью,
Теплы, безоблачны, ясны.

Когда приветливые лица
Сияют солнцем тут и там.
И не возможно не влюбиться
В глаза, подобные цветам…


Глаза весны

Солнечные глаза весны
смотрят на черную,
обнаженную землю,
и та – зеленеет от стыда,
прикрывая свою первобытную сущность
молодою листвой
и лепестками цветов,
которые дарят влюбленные
своим мечтам…

Я же – ловлю себя на мысли,
что эти безумно прекрасные глаза –
глаза вечно юной весны –
невыносимо похожи на твои, любимая.

Пожалуйста, не закрывай их,
потому что именно сейчас
я распахну для тебя
свое сердце.

Смотри!
Просто смотри.
И пусть еще хоть немного
продлится это счастье.

Странный случай

Вдоль домов пятиэтажных
Шел высокий гражданин.
Был он очень-очень важный,
От макушки – до штанин.

А кругом – сосульки тают.
Зеленью грозит весна.
Вся природа расцветает,
Пробуждаясь ото сна.

Закипают в почках соки,
Солнце греет величаво…
Только гражданин высокий
Красоты не замечает.

В голове его – не ветер!
Мысли важные кипят.
Вдруг, случайно взгляд приметил
Эскимо в руках ребят.

– Как же так!? – подумал важный
Гражданин, весь алый.
– Эскимо хочу я страшно,
Словно мальчик малый.

К продавщице он подходит,
Деньги вынимает.
Что с ним, братцы, происходит?
Сам не понимает.

Гражданин – директор дамбы,
И не знает голода.
Почему же все отдал бы
За батончик холода?

Позабыта важность где-то,
Сброшены заботы:
– Скоро праздник! Скоро лето!
Никакой работы!

Песни в голове звучат,
Он поет их с птицами.
И любуется девчат
Дивными ресницами.

Счастлив, будто съел варенья.
Двигает усами…
В чем же смысл стихотворенья?
Догадайтесь сами.

Дао-городок

Не знает расстояния,
Не ведает преград
Желание «инь-яния»
Построить дивный град.

Где чистых улиц руки
Влюбленные сплетут.
Мостов-улыбок луки
Запреты все сметут.

Ресниц дрожащих птицы
Вспорхнут с карнизов век.
Сияньем станут лица,
Как минимум, на век.

Сердца гнездом совьются –
Таков святой закон.
Озера глаз сольются
В созвездия окон.

Душа раскроет ставни,
Дома – в один рядок.
Да будет вечен славный
Наш Дао-городок!

Весна. Кризис среднего возраста

У ангелов чернеют крылья,
И миг безумия все ближе,
Когда страстей жестоких рылья,
Клыком впиваясь, сердце лижут:
Спасенья нет – тебя я вижу.

Твои манящие глаза
С упреком говорят: "Назад!
Куда полез? Ведь ты – женат.
Иди домой и жуй шпинат".


Но тянутся к тебе ладони, 
Как тянутся листочки к солнцу.
И кажется, что мир – бездонен;
Он засиял, как три червонца,
И улыбается японцем.

А ты, смеясь, ведешь плечом:
Мол, мы здесь вовсе ни при чем.
Остановись! Ведь я – женат!
Иду домой... Жую шпинат...

Советы офтальмолога

Как же часто мы, весной томимы,
Падаем в глаза своим любимым!
В них, бездонных, проплывают мимо
Брызги звезд над проседью лугов.
И душа крылатая, незримо,
Словно тень святого Серафима,
Сбросив масок фальшь, почти без грима,
В рай летит, не ведая оков.

И тогда, хмельные, что есть мочи,
Мы впиваемся любовью в эти очи –
Счастье пьем из них, сжигая ночи,
Ненасытностью опустошая взор.
Жадность наша постоянно хочет
Близких глаз вкусить, как яблок сочных.
Только страсть уходит, между прочим.
И в зрачках – мерещится лишь сор.

Покидая старые поместья,
Снова ищем чьих-то глаз созвездья.
Воспарить мечтаем в поднебесья
И в объятьях новых утонуть.
Но приходят  скверные известия:
Тонем не в любви – в болотах мести …
Берегите милых глаз полесья!
Потеряете – обратно не вернуть.

Романтика

Вдоль дорог, на коне боевом,
Смелый рыцарь летит быстрой птицей.
Злая ночь не пугает его –
Он теперь ничего не боится.

Дан героем священный обет:
– Ради юной, прекрасной девы
Мир от горя избавлю, от бед.
Трепещите злодеи! Где вы?!

Поднимает, безумец, копье –
Справедливость вершит всеоружно.
День и ночь негодяев бьет …
Только деве иное нужно.

Ты ошибся, мой друг – без обид, –
Ни к чему ей волненья и страсти:
Муж под боком тихонько храпит,
И сыночек укрыт от ненастий.

Ну а ты – хочешь плачь, хочешь вой.
Хоть луну разорви на части!
Ни один громкий подвиг твой
Не заменит ей “женское счастье”.

Девочки, ушедшие на фронт

Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад…
До свидания, девочки!
Девочки,
постарайтесь вернуться назад.

Булат Окуджава.
               
Разлетелись мечты одуванчиком,
А по селам – заплакали матери:
От причала, на стареньком катере,
На войну уплывают мальчики.

Разобьет их свинец, как тарелочки.
Ничего, это дело привычное!
Умирать под команды зычные
Вслед за ними отправятся девочки.

Пересохнет в колодце водица,
Опустеют остывшие сенцы.
И заплачут на небе младенцы:
– Нам теперь никогда не родиться.

Не срывать золотой  нам колос,
Не встречать у костра рассветы,
Не купаться на речке летом,
И любимых не слышать голос.

Наша мама от пули приляжет,
Дождь над нею слезой разольется…

Перестаньте! Ведь кто-то вернется
И на свадьбе веселой спляшет.

Пережив артобстрелы станций,
Вам подарят рассветы-закаты.
Но сейчас ваши мамы – солдаты.
Пожелайте в живых им остаться.

Медаль герою!

(шутка)

Военный проходил парад.
Гулялось публике и пелось.
Я видел множество наград:
“За штурм…”
           “За взятие…”
                “За смелость”.

Героев не хочу обидеть,
И совесть мне пусть не гудит –
Медаль желал бы тоже видеть
Я на своей худой груди.

Мне воевать не приходилось,
Но есть и в мирной жизни битвы
Такие, чт; вам и не снилось –
Осколки бьют острее бритвы.

Сильней Полтавского Сраженья
На кухне разгорелся бой.
На лбу – от сковородки жженье:
В атаке жертвую собой.

Ага! Противник дым почуял.
Все цели мной поражены!
И наконец-то получу я
Медаль “За взятие… Жены”.


Совет в стиле сонета

Хочешь жить спокойно и счастливо,
Быть невозмутимее слона?
Раздави любовь свою, как сливу,
Если безответная она.

Разыгрались  страсти дикой серной?
Не томись ты ревностью в ночи:
Раствори любовь в кислотах серных,
Пусть она навеки замолчит.

Перестанут, наконец-то, сниться
Эти сумасшедшие ресницы
И плеча волнующий изгиб.

Позабудь скорее взгляд небрежный.
Утопи себя в трудах безбрежных.
Не сумеешь – все: считай погиб.

Грешок

Падение порою
Похоже на полет:
Хожу весь день героем,
В душе весна поет,
Но тянет вниз упрямо
Нелепой страсти груз.
Для душ погибших яма
Зовет. Дрожу как трус
И чувствую зной ада.
Эх, жизнь моя, прости;
Да лучше грешным падать,
Чем чистеньким ползти!
Страдать мы будем позже,
Пускай душа поет –
Падение ведь тоже
Похоже на полет.

Бракованное зеркало

Безобразие какое! В чем тут дело?
Невозможно стало зеркало купить.
То ль кривое, то ли запотело:
Как ни взглянешь – хочется разбить.

Это, извините, раздражает.
Сделать зеркало нормальное не могут!
Что за карлика оно мне отражает?
Ведь на самом деле – выше я намного.

Где мой гордый, благородный профиль?
Где овал прекрасного лица?
Вместо носа – молодой картофель.
Уши клоуна, а глазки – подлеца.

Бракоделам я не дам теперь покоя!
Разгильдяев надо наказать!
Дайте отражение такое,
Чтоб не стыдно было людям показать.

Ночь

Снова рвется волокном
Бархат одинокой ночи.
Здравствуй, шкаф.
                Привет, окно.
Кто меня послушать хочет?

Собеседники мои –
Стол, стена да табуретка.
Сумрак стекла засмолил…
Почему звонишь так редко?

Помнишь, с песней по весне
На руках носил до грыжи.
Почему же лишь во сне
Я тебя теперь увижу?

…Звезды – словно пчелы в улье.
Прозвонит будильник в пять.
До свиданья, шкаф и стулья,
Завтра встретимся опять.

Утешение самому себе

Бывают в жизни черные минуты,
Когда лишь белый потолок перед глазами
Свисает в тишине пластиной гнутой.
Все тело – будто вилами проткнуто,
И давится дыхание слезами…
То – злая тень со ржавыми весами,
Продолжив свое вечное скитание,
К тебе спешит с ухмылкой на свидание.

А за окном, тем временем, ликует
Благоухающий цветеньем вешний день.
Дурманит запахом влюбленная сирень,
И голубь с голубицею воркуют,
Любуясь переливом оперений.

Их счастию не нужно потрясений,
Для них ты только жалкий призрак, тень:
Весне смешны твои «вселенские страдания».

Тогда зачем ты плачешь до зари,
Лелеешь боль и проклинаешь луны?
Лежишь на дне, рождая пузыри –
Иль думаешь, на это счастье клюнет?

Не распускай, как школьник битый, слюни!
Не подмывай фундамент мироздания!
А лучше встань и радость подари
Таким же оступившимся созданиям.

Дождь

Воды – очень много.
Меня – очень мало.
Висит у порога
Дождя покрывало
И хлопает крыльями.
Брызги – как стружка:
Поют (си-до-ре-ля-ми)
Капельки в кружке.

Намокла тетрадка.
Стихи вместе с нею.
Противно и гадко.
Но небо яснеет.
Закончится буря,
Умолкнут стихии,
Дурманы раскурят
Туманы лихие.

Земле – праздник солнца,
Детишкам – скакалка,
Цвет радуг – оконцам…
Стихов только жалко:
Уплыли они,
Как по лужице пленка.
Но дождь сохранил их
В ручье – трелью звонкой.

У реки

Прекрасно-равнодушная природа
Меня прохладой приобнимет на рассвете,
Когда я встану над рекой у брода,
Закинув в зеркало воды раздумий сети.

Туманы разольются над лугами,
Заплачет утро капельками рос…
Дрожит луч солнца, пойманный руками –
Не бойся, выпущу, ответь лишь на вопрос:

Зачем слова, когда вокруг – ни звука?
Зачем восторгом диким грудь полна?
И счастья миг, и вдохновенья муку –
Все заберет шипящая волна.

Мою тревогу не заметят рыбы,
Стихом хитиновый не проломить доспех,
И берегов таинственные глыбы
Не прекратят свой неизменный бег.

Но буду верить безднам вопреки:
Мой честный труд не смоют эти воды,
Когда забудет человека у реки
Прекрасно-равнодушная природа.

Диалектика дерева

Поэт:

Вот дерево – зеленый взрыв листвы.
Курчавый гриб, в кудряшках солнце тонет.
В снастях ветвей плененный ветер стонет…
Скажите, не почувствовали вы
Дрожащих листиков весеннюю истому?
Тепло коры шершавой, мхов затоны.
Уверен, что почувствовали вы!

Инженер:

Вот дерево. А здесь – чертеж кормы
Четырестадвухтонного  фрегата.
Корабль сдам, и стану я богатым…
Уж не ошиблись ли в расчетах мы?
Сырья древесного ненужная растрата
Грозит по восемь лет тюрьмы на брата.
Уж не ошиблись ли в расчетах мы?

Пастор:

Вот дерево – оно есть символ тайны,
Подаренной навек людским род;м…
Не отвлекайтесь, милая madam,
Последствия греха порой летальны!
Узнали это Ева и Адам.
Не покоряйтесь сладостным плодам,
Последствия греха порой летальны!

Дерево:

Я – дерево. Дрожу листвой несмело.
В народе называют меня – Липа.
Корнями я к земле родной прилипла,
Но в молодости я летать умела:
Была я семечком, парила в облаках,
И с чайками кричала в небе хрипло…
Ах, в молодости я летать умела!               
 
 Яблочки

Веселая старушка – баба Ева –
В хорошем настроении, бодра,
На стульчике сидит – корзинка слева:
Торгует яблочками райскими с утра.

Морщинки звездочкой у глаз ее мерцают.
Бывает ласковой, бывает и строга.
Прохожие с почтеньем восклицают:
– Не может быть! Та самая? – Ага.

Кто посмелее – лезет к ней с вопросом:
– Что там стряслось? В чем суть переполоха?
Скучаешь ли порой по райским розам?

– Отстаньте, люди! Мне и здесь неплохо…

 Про грибы


Лисичка:

Не рыбка и не птичка:
Я – хитрая лисичка.
Собрав следы в косичку,
Сбегу от грибника.
Пускай теперь поищет,
По зарослям порыщет –
Я не хочу стать пищей!
Сбегу наверняка.

Укроюсь я под ветхой
Иглистой хвойной веткой
И паутинок сеткой
Укутаюсь как в шаль.
Но, несмотря на ямы,
Грибник, такой упрямый,
Ко мне шагает прямо –
Нашел меня. Как жаль!

Бежит-бежит дорожка,
А я – сижу в лукошке,
Опятам строю рожки
И весело смеюсь.
Болтая рыжей ножкой,
Не испугаюсь ложки –
С приправой и картошкой
Я хорошо смотрюсь.

Белый гриб:

Весь в белом с головы до пят!
Среди грибов – аристократ.
Лисичек, рыжиков, опят
Я благородней во сто крат!

Самолюбив, как сам король.
Как падишах – капризный;
Почетную играю роль
В истории отчизны.

Я нужен всем – и там и тут
Меня по магазинам возят,
Затем на праздники зовут
И на застолья просят.

Здоров, красив и знаменит.
И счастлив, как ни странно –
Ведь слава обо мне звенит
Во всех культурных странах.

Париж, Брюссель и Будапешт
Меня желают рьяно;
Лечу в гастроли за рубеж
Я в баночке стеклянной.

Любим и нужен в мире я,
И труд мой не напрасен:
Пусть знает каждая семья,
Что Белый гриб – прекрасен!

Маслята:

Свернулись как котята,
Под елочкой маслята.
Сюсюкаться не стану!
Сейчас я их достану. 

Схвачу за шляпку нежно,
А после  съем, конечно.
Но что это, ребята?!
Скользят в руке маслята.

И как я ни стараюсь,
Напрасно  только маюсь.
Ни с чем остался. Жаль.
А вот вам и мораль:

Хоть и звучит не лестно,
Но скользким быть полезно.
Гордыня – ерунда!
Особенно тогда,
Когда опасность рядом
Грозит смертельным ядом.
 
Волнушка:

Волнуется волнушка:
Мол, спички – не игрушка!
А вдруг искра?
                А вдруг пожар?
А вдруг, какое бедствие?
Огня пугаюсь с детства я.

А у моей волнушки
Имеются подружки,
И все они волнуются:
А вдруг вулкан?
                А вдруг тайфун?
А вдруг стрельба на улице
Сейчас организуется?

А у подруг волнушки,
Детей полна кадушка:
Хотят гулять.
                Хотят играть.
Хотят ногами дрыгать,
И через горы прыгать.

Но мудрые волнушки,
Детей пугают пушкой:
А вдруг взорвут?
                А вдруг убьют?
А вдруг собьет трамвай?
Сиди, не вылезай!

Ах, милые волнушки,
Зачем дрожите впрок?
Мы все живем в ловушке,
И неминуем рок.
Не убежим.
                Не улетим.
Не спрячемся  в тростник:
Придет и срежет нас Грибник,
Когда наступит срок.

***

Я гуляю по старой Алуште
И прибою читаю сонет.
Здесь печаль я познал, потому что
Море вечно, а люди – нет.

Целый день ярко солнце светит;
Как в пустыне – песок горяч;
В теплом море купаются дети
И со звоном играют в мяч.

Над волной кружит белая чайка;
В край родной теплоход спешит.
Парень с трапа смеется: «Встречай-ка!»
А навстречу – невеста бежит.

Поднимите бокалы и кружки!
Этот день чьи-то судьбы связал.
…мимо свадьбы проходит старушка,
Утирает платочком глаза.

Не заметит хмельная Алушта,
Как погасла одна из планет.
И мне грустно сейчас, потому что
Души вечны, но молодость – нет.

Без меня

Что же было, когда меня не было?
Без меня на земле жили как же?
То ли правда оно, то ли небыль,
Только слышал я – все было так же.

Так же пели под небом птицы,
И виляла хвостом комета;
Заливные луга, словно ситцем,
Покрывали цветами лето.

Соловьи пели слаще конфеты,
И купались кувшинки в пруду…
Почему я не помню все это?
Где я был и  куда я уйду?

Познать себя

Познай себя, – сказал философ, –
Открой сокровищ тайных кладь!
Познай, и никаких вопросов
Не нужно будет задавать.

Увидишь ты себя иначе,
Заткнешь своим кошмарам пасть.
Поймешь, что в мире этом значат
Твои желания и страсть.

Измеришь чувства, взвесишь разум,
Прощупаешь рентгеном грудь.
Раскроешь все секреты разом,
И мудрость озарит твой путь.

Не станет больше белых пятен
В душе разгаданной твоей:
Ты будешь познан и понятен.
И – пуст, как в поле суховей…

Познай себя, – твердит философ.
Не надо, – отвечаю я, –
Желаю жить среди вопросов
И тайн извечных бытия.

Я размышлять хочу украдкой
Над призрачным движеньем лиц.
И сам мечтаю быть загадкой,
А не числом скупых таблиц.

Красивые легенды

Блеск доспехов и герб на щите.
Крылья стягов, мечи да булавы.
Обойдите весь мир – не отыщите
Ничего лучше рыцарской славы.

Манят юношей каждое лето
Гласы труб, бой тимпанов резкий,
Шлем с плюмажем, цевье арбалета,
Палаши… и другие железки.

Воспевая героев отважных,
Трубадуры порвут свои лиры.
В жизни что у нас самое важное?
Ну конечно – походы, турниры!

Битвы громкие, подвиги ратные –
Вы в легендах о них прочтете.
Слава тем, кто вернется обратно!
Дни их жизни утонут в почете.

Дамы сердца их в замках дождутся.
Короли им подарят медали.
Кошельки будут золотом дуться
До размеров, каких не видали.

Только жаль, что такое вот счастье
Подмигнет, улыбнется не всем –
Тем, кто лезвием порван на части,
Кто зарыт и забыт насовсем.

Стон поверженных, гнойные раны,
Боль людская на тысячи лет.
Умолчали об этом романы –
Может, вовсе такого и нет?

Ну а есть только с рожками каски.
Славы призрачной снежные хлопья.
Есть легенды, красивые сказки,
Конь ретивый да с вымпелом копья…

Жанне  д'Арк

Крестьянская девушка Жанна,
Отчизны воинственной дочь,
Твои обожженные раны
Терзают меня день и ночь.

И утром, и вечером гложет
Сомнений позорная рать:
Отважная Жанна, быть может,
Напрасно ты шла умирать?

Ну разве не глупое дело 
Себя в цвете лет загубить?
Твое молодое тело
Не жечь нужно было – любить.

Промчались бы страшные годы,
И жизнь расцвела б впереди.
По воле Царицы-Природы
Прижала б младенца к груди.

В уюте, домашних заботах,
Жена чья-то, бабушка, мать:
Не женская это работа –
Мечом по загривкам махать!

Зачем ты услышала летом
Внутри себя Голос Небес?
Теперь поплатись за это –
Горит под тобою лес.

И как бы он не был прекрасен,
Тот голос небесный – оставим.
Не слышать его безопасней.
И даже приятно… местами.

Спокойная сытость – дороже.
Закроем глаза и уши.
И пусть Голоса не тревожат
Людские холодные души.

Иначе – готовьтесь к убою:
Судьбу вашу срежут, как прядь.
Но кто-то же должен собою
Дорогу в ночи озарять!

Безумию храбрых – слава!
Они удостоятся рая.
Как жаль, что грехов наших лава
Так рано их всех забирает.

 Голоса «Терезина»

                Маленьким поэтам,
                погибшим в концлагере «Терезин»,
                посвящается.

За колючим забором есть солнце.
А за вышкою – поле и лес.
Облака и…
                Захлопнул оконце
Строгий дядя в костюме «SS»

Как темно стало в страшном бараке!
Кто-то всхлипнул, хотя был и смел.
Ну а кто-то
                в кромешном мраке
Смог найти белый камушек – мел.

Расцвели пол и стены стихами
О судьбе, рассеченной кнутом.
И мальчишка
                с босыми ногами
Стал читать их
                разбитым ртом.

В его голосе эхом застряло
Пожеланье, завет на года:
Чтоб такое не повторялось
Никогда.
               Никогда!
                Никогда!!

Повзрослевшие за ночь дети.
Они пишут о боли – не лгут.
Презирая решетки и клети,
Жизнь рифмуют.
                А завтра – умрут…

На рассвете отправят их в печи,
Где живет удушающий газ.
И старуха с косой,
                злая вечно,
Будет ждать с нетерпеньем приказ.

Ей доверено черное дело:
С васильковой вселенной души
Разлучить неокрепшее тело.
(Любит, старая, крестиком шить!)

Но услышит стихи
                и впервые
Пожалеет, не сразу убьет.
Расстилая цветы полевые,
Колыбельную детям споет.

Усыпит сыновей чьих-то, дочек,
И найдет им местечко в раю.
И заплачет, уткнувшись в платочек,
Проклиная работу свою.

Солдат и Лорка

– Сегодня ночью, на задворках,
Я расстрелял Гарсию Лорку.
Никчемный, скажем, был поэт –
Я прочитал его сонет,
И вам признаюсь не тая,
В нем ни черт; не понял я.
К чему все эти слезы, стоны?
Стране нужны солдат вагоны!
От рифм его в ушах звенит.
Не знаю, чем он знаменит?
Хотя, возможно, я не прав.
Зато я смел, красив и брав!
Целую девушек в уста,
Щиплю за мягкие места,
И пусть стихов я не пишу,
Зато я пью, живу, дышу…

Так, рассуждая в кабаке,
Солдат с винтовкой на руке
Свои раздумья заливал.
Он лишь с поэтом воевал,
Да через день на фронт попал.
И в первом же бою пропал.
А был ведь брав, красив и смел:
Теперь лицо его – как мел.
Но все же смог понять он Лорку,
Когда в крови лежал под горкой.
А тот – пришел, пропел свой стих;
Солдат заплакал и… затих.

Любой поэта понимает,
Как только смерть приобнимает.

08.08.08

Словно гроздья винограда
Расцветают залпы «Града».
Где же бог?
Он смотреть на то не хочет:
Закрывает крепко очи
И на бок.

Спит и видит, будто люди
Распахнули свои груди
Лишь добру.
Просыпается. И что же?
Люди на зверей похожи,
Я не вру!

Удивляется мой боже:
Дети не хотят быть больше
Сном небес!
Мир тщеславием разрушив,
Поселился в черных душах
Власти бес.

Вновь закинув смерти невод,
Утонули в смраде гнева.
Что нас ждет?
По слезинке уронили
Да родных похоронили –
Жизнь идет.

Дни проходят. Забываем
Лужи крови. Засыпаем
Так беспечно.
Но, не стихнет бой набата –
Знайте, повторится дата:
Ноль и вечность,
          Ноль и вечность,
                Ноль и вечность.

Подарок

Когда вам вспоминаются порою
Ушедшие, их голоса и лица,
Вы сразу в церковь не бегите, подождите,
Зачем коптить свечою небеса?

Ведь можно поступить совсем иначе,
Порадовать ушедших по-другому:
Упасть, зарыться грудью в землю, в травы,
Поближе к ним своим горячим сердцем.

И пусть они погреются немного.
Прошепчут что-то шорохом букашек
И прикоснутся к вам ростком зеленым.
Глазами станут вашими и кожей.

Как то случится, сразу поднимайтесь:
Вдохните в обе н;здри пряный ветер,
Окиньте жадным взглядом поле, небо.
Затем на речку – радуга на брызгах!

О духе и душе пречистой, вечной,
Не говорите ничего – не издевайтесь,
А лучше подарите им на часик
Немного тела своего живого.

И лишь потом держите путь ко храму,
Зажгите маяками воск свечей:
Собьется дым подушкой белой, мягкой,
И призраки опять уснут спокойно,
А мы – вернемся к будничным делам.

Мечта

Не хочу быть больше человеком!
Но желаю я оборотиться
Маленьким зверьком – морскою свинкой
Или хомячком, на крайний случай.

Целый день мечтаю грызть орешки,
Спать и щеки набивать отменным
Зернышком пшенично-золотистым,
Курагой и прочим сухофруктом.

Каждый час заботливые руки
Пусть меня ласкают и лелеют,
Режут кубиками яблочко с морковью
И подстилку подо мной меняют.

Я же – равнодушно в мир уставлюсь
Точками чернеющих глазенок;
Ни страдания, ни страсть, ни боль людская,
Ни за что меня теперь не тронут.

Пусть другие строят, пашут, пишут
И мечтают сделать Землю лучше –
Не намерен жить я беспросветно
От зарплаты до зарплаты. Все, довольно!

Выбор сделан – сон, покой и счастье…

 Только мучают сомненья оттого, что
Свинкой стать всегда намного легче,
Чем обратно превратиться в человека.

Неспокойно как-то

Спасение наше, как прежде, в прогрессе…
Да мало ли что напечатают в прессе!
Не верьте словам, не тревожьтесь напрасно:
У нас все отлично, у нас – все прекрасно.

Ну – где-то тряхнуло – сирена завыла –
Меня же тем страшным цунами не смыло.
Зачем размышлением душу волную?
Схожу-ка я лучше с друзьями в пивную.

В сбербанке – проценты, как ногти, растут;
Не мучает бремя сопливых простуд;
У храма не плачу, почуяв пятак;
И все бы как  надо – да что-то не так.

Но в чем же проблема? Ведь жить – хорошо!
Подумаешь, дождик зимою прошел.
Хмельная сирень в январе зацвела.
А в Африке – снег… Это что за дела?!

Чем дальше идем по дорогам прогресса,
Тем больше на будущем язв и порезов.
И как динозавр, я предчувствую телом,
Что есть и терпенью природы – пределы.

Александрийская библиотека

Безумие огня сжирает мои стены,
Змеятся трещины по мрамору колонн…
Что может быть прекрасней этой сцены?!
Так не пылал ни Рим, ни Вавилон.

Вот где раздолье для фантазии поэта!
Танцуют искры средь развалин и людей…
Вы плачете? Неужто пляска эта
Не интересней формул да идей?

Не убивайтесь над своею мыслью.
Не лейте слез над трупами стихов.
Любуйтесь лучше раскаленной высью,
Что соткана из огненных штрихов.

Еще испишите вы сотни тонн бумаги –
Исчезнет вся  она, истлеет, канет прочь.
Но не забудется в столетий мерном шаге,
Горящая словами эта ночь.

Ловушка для поэтов

Все начинается с игры:
Ну, например, стишок на праздник
Про торт иль баночку икры.
Успех! Всех рассмешил, проказник.

И ты поверил в свой талант.
Ныряя в шумный гул оваций,
Почувствовал: «Да я – атлант!
Я – мастер страстных декламаций!»

Но рассосались к ночи гости,
Затих и смолк веселый бал.
И рифмы в горле встали костью,
Когда ты понял, что пропал.

Что превратился в боль, стал нервом,
Что дождь поет лишь об одном:
Последний скоро будет первым –
Перевернулся мир вверх дном!

Закон логических сплетений
Исчез, его не повторить.
Зато теперь ты слышишь тени
И можешь с небом говорить.

О пустяках: о том, об этом.
О звуке, что в строке скрипит.
Сбылись мечты – ты стал поэтом;
Ну что, не рад уже? Терпи!

Поэт и революция.
 
                Посвящается К.Бальмонту.
До:

Граждане, милые, что же творится?!
Всюду сереют убогие лица.
Робкие взгляды, дрожащие души –
Рабский ошейник вам шею не душит?
Эй, поднимайтесь же, сонные слизни,
Пусть засияют борьбой ваши жизни!

Будьте как солнце, в зените палящее!
Будьте как трубы, как пушки палящие!
Будьте хмельными свободными скифами!
Будьте легендой, овеянной мифами!
Станьте хоть чем-нибудь: сложным, простым –
Только не прахом! Не словом пустым!

Смейте, дерзайте, страстью пылайте,
Силу вселенной в себе познавайте!
Диких восторгов прорвите плотину,
Смойте сердец ваших ржавую тину!
Пусть пьяным боцманом небо взревет:
"К черту швартовые! Полный вперед!".

После:

– Господи, усмири этих безумцев…

Убийцам Пушкина

Изящные манеры,
Породистые лица;
В мундирах – кавалеры,
В смущении – девицы.
Порхает веерами
Напудренная совесть;
Гуляет меж пирами
О «рогоносце» повесть.
Семейные секреты
Выносят на продажу
И шепчутся в каретах:
– Дуэль была?! Когда же?

…в тот день, от крови вязкий,
Застыла рифма в стоне.
И сани, в дикой тряске,
Поэта мчат в бездонье…

Но бал – не прекратится.
Танцует франт беспечно:
Породистые лица
Смеяться будут вечно.
Кружить эпикурейцам
В кровавых эполетах…

Забвение – убийцам.
Бессмертие – поэтам.

Жуть

Поэтам часто снится жуткий сон:
Всё в бронзе – руки, ноги, голова.
Кто прикоснется – слышится лишь звон.
И как из таза медного – звучат слова.

А там и слов не будет – стой себе
На пьедестале черного гранита.
Одни промолвят: «Изобрел велосипед».
Другие скажут, что не все пропито.

Проснуться хочется, да вот беда – нельзя:
Завален ты лавровыми венками.
Стихи забытые – на облаке висят…
Зато из бронзы человек – стоит веками.

Моя Тула
               
                1
Какой-то весенний праздник.
Кажется, Первое Мая.
А я – в те дни первоклассник, –
Едва ли хоть что понимая,
Свой красный флажок поднимаю
И вместе со всеми внимаю
Стихам, что  гремят со сцены:
О Туле, родной и бесценной,
Звучит дифирамб вдохновенный.

Тула – Город Герой!
И если
              кто-то
                порой,
Собравшись осою в рой
Напасть на тебя  решит,

Мы выставим крепкий щит,
И вражий хребет затрещит…

…ведь каждый в Туле – герой,
Стоит друг за друга горой…

… и реки здесь – самые чистые.
И люди здесь – самые добрые.
Глаза у них – звезды искристые,
От слез умиления мокрые.

…Туляк – не обидит мухи…

И далее в том же духе.

Когда ж это кончится, братцы?!
Я – мальчик: мне хочется драться!
Понять мне стихи ваши сложно.
Уйти мне отсюда можно?
               
                2
И только сейчас я изведал
Всё счастье  жить в славной Туле.
Тогда же быстрее пули
Стремился домой, к обеду.
А после – бегом на речку:
Смотреть как мазута колечки
Собой украшают Упу.

Из
      пенопласта
                крупу
К родным берегам
                прибило.
Значит – война наступила!

Сейчас я заморским врагам
Всерьез надаю по рогам.
И тут же
                откинет
                ласты
Эскадра из Пенного Пласта.

Получит агрессор в скулы
За город любимый – Тулу!

И пушек победный хор
Звучать будет до
                тех пор,
Покуда
                Добрый 
                Туляк
Не крикнет мне:
               – Слушай, сопляк,
Умен ты с рекою сражаться,
Нельзя у воды баловаться!

И ласково скрутит мне ухо.
И далее.
                В том же духе…

                3
С тех пор я имею две Тулы:
Одну – воспевают со сцены.
(Патроны, затворы и дула,
Как славы былой манекены)
Другая – в калошах по лужам,
В ручьях, где кораблики кружат,
В мечтах об отличнице Маше,
И в дворике маленьком нашем,
Где пьяной сирени кокетство
Меня
            возвращает
                в детство.

Венок сонетов «Мой город»

1
Дождь прошел. По лужам скачет
Чей-то славный мальчуган.
Свой игрушечный наган
Глубоко в кармане прячет –

Вдруг отнимет пестрый мячик
В подворотне хулиган,
Страшный, как татарский хан…
(Нам бы страхи те ребячьи).

А навстречу, да мальчишке,
Первоклассница идет.
Тяжелы в портфеле книжки!

Хоть урок и трудный ждет,
Но в глазах девчонки той
Лучик солнца золотой.

2
Лучик солнца золотой
Захлебнулся в серой пыли.
Как давно дожди не мыли
Этот город! Под пятой

Жаркой лавой разлитой
Камни мостовой поплыли.
(Говорят, из ада были
Гости с газовой плитой).

Дождик, милый, где ты, где?
Душит зноя паутина!
Грозы к нам вези в ладье.

Вот желанная картина:
Город с улицей витой
Умывается водой.

3
Умывается водой
Старый парк, и дом, и площадь.
По канавам дождь полощет
Тополиный  пух седой…

Дни проходят чередой.
Год промчался, словно лошадь.
Будете рассказ мой слушать?
В классе мы – за парт грядой.

Здесь знакомый нам парнишка,
Опоздавший на урок.
Прячет глазки, как воришка

И, оправдываясь впрок,
Перед педагогом плачет:
– Пыльный город… это… значит…

4
Пыльный город… Это значит –
Что-то там, в душе, не так:
Будто, выкравши пятак,
От себя его и прячем.

Сколько совесть мы не л;чим,
Не ложится новый лак.
Яхта есть и «Кадиллак»,
Только в сердце – вой собачий.

Хватит хитрой жить лисою,
Пусть гроза над нами реет!
Смоет грязь с лица слезою.

Приходи же, дождь, скорее…
Чистый город – это значит,
Что душа вновь стала зрячей.

5
Что, душа, вновь стала зрячей
Ванга? Или тот котенок,
Что рожден слепым.  С пеленок
Иногда бежит удача…

Но вернусь в сюжет. Из клячи
Мальчик вырос – стал ребенок
Взрослым, сильным, как теленок,
И на мир глядит иначе.

С кем бы жизни поучиться?
Повстречал. В ее глазах
Снова солнышко лучится.

И вздохнул парнишка: «Ах!
Быть хочу с девчонкой той –
Чистой, ласковой, простой.

6
Чистой, ласковой, простой
Не всегда любовь бывает;
Иногда и остывает,
Если в чувствах вдруг застой.

Каждый день – как дом пустой:
Ветер в трубах завывает.
Кто, скажи, не выпивает
Этой горечи настой?

Приподняв железный ворот,
Пожилой фонарь согнулся…
– Помоги же мне, мой город!

И когда ты захлебнулся
Болью липкой и густой,
Говорит она: «Постой!»

7
Говорит она: «Постой,
Посиди еще немножко,
Выпей чаю на дорожку –
Он заварен на все сто!

Радость жизни холостой:
В бочке дегтя – меда ложка.
Кто прижмется к тебе кошкой?
Кто спасет тебя весной?

Одиночеством не майся,
Под луною не грусти.
Если хочешь – оставайся,

В жизнь свою меня пусти.
Не проси у счастья сдачи –
Будем жить теперь иначе».

8
Будем жить теперь иначе!
Разрастется город наш –
Дом построим и гараж,
И беседку возле дачи…

Мячиком по саду скачет
Счастья призрачный мираж.
Как всегда, поймав кураж,
Вечер зори в небе прячет.

Солнце село за газон.
Улей из стекла и стали
Безмятежно клонит в сон.

Но не все за день устали:
Что за шум среди двора?
Посмотри-ка – детвора!

9
Посмотри, как детвора
Разбежалась звонкой стаей
И по дворику летает
Легче птичьего пера.

Как цунами та игра.
Дворник злится и страдает,
Гром и молнию метает:
– Повзрослеть уже пора!

Не волнуйтесь – повзрослеют.
Поседеют на скамейках
И ворчаньем заболеют…

А счастливая семейка
(За столом чаи здесь пьются)
Разливает смех свой в блюдца.

10
Разливает смех свой в блюдца
Зарождающийся день.
От ночных уставши бдений,
Звезды с неба в стекла льются.

Из подъездов люди вьются
Нитью жизненных сплетений;
Каждый в чем-то, верно, гений:
Что ни делают – смеются!

Город трудится до пота;
Жарко, как на дне капота!
То – о будущем забота.

Хоть немного поработать
(Важных дел у нас – гора)
Может быть и нам пора?

11
Может быть и нам пора
Уходить уже настала?
Посмотрите, клен растаял
Под ударом топора.

Со сноровкою вора
Время счастье наше старит.
И ломает ветер ставни.
Что за странная игра?!

Словно в теле паразит,
Точат мысли о забвении,
И печаль-тоска разит.

Жаль, не вечен смех весенний!
Нужно, прежде чем споткнуться,
Хоть немного улыбнуться.

12
Хоть немного улыбнуться,
Думаю, друг другу можно.
Неужели это сложно?
Или губы разорвутся?

Или кто ударит бутцой?
Изомнет в пыли дорожной?
Дан завет нам непреложный:
Без улыбок день наш – куцый.

Так что, смейтесь до-упаду.
Ведь смеяться может каждый,
А вот плакать здесь – не надо.

Улыбнитесь хоть однажды
(Да не будьте же скотом!)
Этим стенам, где наш дом.

13
Этим стенам, где наш дом,
Будут сниться голоса,
Наши души и глаза:
Полностью мы не уйдем –

Светом ;кон расцветем.
Пусть нас мрак ночной связал,
Изогнемся, как лоза,
И курком рассвет взведем.

Новый день на землю ляжет
И надеждой улыбнется
Парню, что по лужам скачет,

И девчонке – хвостик вьется
В предвкушенье золотом…
А печали все – потом.


14
А печали все – потом.
Насладимся новым утром,
Облаками, что как пудра,
Разлетелись над прудом.

Кто надеждою ведом
Дни свои слагает мудро:
Не страшны ни степь, ни тундра,
Ни Гоморра, ни Содом…

Все! Довольно! Сил уж нету.
Прячу карандаш в пенал.
Как-никак – Венок Сонетов.

Вот классический финал –
Стих кончается, чем н;чат:
«Дождь прошел. По лужам скачет…»

15
Дождь прошел. По лужам скачет
Лучик солнца золотой.
Умывается водой
Пыльный город. Это значит,

Что душа вновь стала зрячей,
Чистой, ласковой, простой.
Говорит она: «Постой,
Будем жить теперь иначе!»

Посмотри как детвора
Разливает смех свой в блюдца.
Может быть и нам пора?

Хоть немного улыбнуться
Этим стенам, где наш дом.
А печали все – потом…


Путешествие в Японию

Шепот волн и небес бирюза…
Бригантина моей фантазии,
Распустив, как тюльпан, паруса,
Держит курс то в Европу, то в Азию.

Кувыркается дней поплавок,
А вокруг – диких бурь симфонии.
Показался вдали островок:
Мы сегодня причалим к Японии.

Мир чудесный, где грозы тихи.
Сад спокойствия и созерцанья.
Лаконичны твои стихи –
Словно звезд одиноких мерцанья.

Поднимаются к небу пером
Нарисованных лиц улыбки.
Только здесь мы услышим гром,
Восхищаясь молчанием рыбки.

Вечер льется, кат;ной звеня,
Лунный свет на изгибе лезвия.
Как стрелой поразила меня
Восходящего Солнца поэзия.

Танка:

Как это сложно!
Тайну вселенной немой
И бесконечной
Слогом коротким обнять,
Втиснуть в узилище строк.

***

Моя катана
Любит рубиновый цвет.
Кисть художника.
На теле врага узор –
Рисую Фудзияму.

***

Ненастье пришло.
Как победить это зло?
Знаю я способ:
Должен ты в доме своем
Правильно чай заварить.

***

Воют шакалы…
Выживут только лжецы
И лицемеры –
Честные самураи
Сделают харакири.


Хокку:

Кисточкой мягкой
Чуточку вечной души
Небо рисую.

***

Кончиком глаза
Трогаю синюю высь.
Где мои крылья?

***

Волны ласкают
Кожу мою и уши.
Звучит музыка.

***

Вкус поцелуя...
Память царапнула сон.
Больно и сладко.

***

Смутным желаньем
вечно отравлена юность...
Где ты теперь?

***

Время излечит
Тел наших дикий восторг...
Тихая старость.

Ката-ута:

Целует солнце
Нежное утро.
Слезы роняет роса.

***

Слов моих жемчуг
Выкрала вновь тишина.
Не умирайте, стихи.

***

Слово – песчинка.
Сыплет стихами душа.
Тихо. Кругом пустыня.

Подражание японскому

У соседа радость – построен новый дом.
В нем слышен юный смех.
Саке и счастье.
А мне на грудь прыгнула жаба.
Тяжелая, совсем задушила…

***

Рука выводит иероглиф.
Несколько черточек, читающих мое сердце.
Когда я устану,
они будут смеяться и плакать за меня.
Время, ты проиграло…

***

Свершилось чудо:
за сараем, у грядки с картофелем,
взросла и расцвела сакура.
Теперь сижу и любуюсь ей.
Даже не поехал с друзьями на шашлык…

***

Почему так прекрасно это утро?!
У жизни появился смысл –
дают зарплату…

Танк твою через хокку!

Рваное утро.
Как раб, спешу на службу.
Сапогом грязным
давит трамвая масса.
Кто-то сломал мне ребро.

А где-то небо…
Танком едет по хокку
моя голова.

Одностишия

Прекрасен Рафаэль! Но бутерброд вкуснее…

***
Гражданка, взвесьте мне грамм триста счастья…

***
Летают парами влюбленные слоны…

***
Спокойней жить, когда все зеркала разбиты…

***   
Как тяжело любить, когда ты не банкир!

Муха-романтик

Упрямая черная муха
В стекло своей мордочкой бьется.
Стекло же над мухой смеется:
«Оставь, пожалей свое брюхо.

К чему этот жуткий балет?
Не будь для насмешек объектом!
Скорей возвращайся к объедкам –
К остаткам борща и котлет».

Но муха не слышит те речи,
Из комнаты душной стремится,
Трепещет крылами, как птица,
Мечтая о пляже у речки.

А форточка – заперта глухо,
И лето прошло, как обычно…
Нет, все-таки мне симпатична
Мечтою убитая муха.


Осенний этюд

Золотом льются уставшие окна.
Вечер.
             Закат медно-рыжий.
Молотом бьются и, кашляя, мокнут
Плечи покатые крыши.

Оловом небо по лужам разлито.
Очень красиво!
                Глазами – ем.
Голову мне подзакружит молитва:
Отче, срази меня…
                Счастьем.

***
"Человек умирает тогда, когда ему больше нечего делать на этой земле".
                Антуан де Сент-Экзюпери.
               
Построен дом, посажен тополь.
В отцов играют сыновья.
У дочерей на шубах – соболь:
Прочна, сочна моя семья!

Сваял я жизнь свою, как зодчий.
Как путник, выстрадал свой путь.
И не напрасно, между прочим,
Звенит наградами вся грудь.

Но вот вчера, латая крышу,
Дымя цигаркою "Опал",
Я тихий голос Твой услышал
И чуть на землю не упал.

Ты говоришь, я сделал много
И что пора мне отдохнуть.
Ой, не смеши, побойся бога –
Могу еще подковы гнуть!

Еще горят желанья в теле.
Готов и день, и ночь пахать.
Нет?! Неужели, в самом деле,
Я... скоро буду "отдыхать"?

Ну, погоди чуть, не успел я
По банкам яблок замочить.
Еще не станцевал, не спел я.
Дай карандаш хоть заточить.

Я не командовал парадом,
Я выше солнца не взлетел...
Что-что? Нельзя? Исчезнуть надо?
Как жаль, ведь столько еще дел!




Последняя ночь

Я не знаю, как уходят люди…
Взмаха крыльев бабочки не слышно…
А они, наверно, еще тише
Покидают все земные будни.

                Юлия Макеева

Ночь…
Ветер…

                Прочь!
                сети
                боли,
                страха…

Молит
         Баха
клавиш
            стая.

– Знаешь,
                стар я.

                Уши
                режет
                душ
                скрежет.

              …лает!
…лижет!

                Знаю.
Вижу:
      звезд
            млечность.

Крест…
                Вечность…

Зимняя спячка поездов

Зимний вечер. По старой привычке,
Над вокзалом мерцает звезда.
У перрона – дрожат электрички,
И зубами стучат поезда.

Подзамерзли пустые составы,
Нет ни шубок у них, ни мехов.
Сцепок зябкие прячут суставы
Под пушистые шапки снегов.

Засыпает в ночи перегоны
Белым сахаром ветреных вьюг.
Засыпают устало вагоны,
Но во сне – убегают на юг.

Снятся им золотистые дали,
Кромка моря в закатных лучах.
Небо, солнце, которое тает,
И безумные ночи в Соч;х.

Звон гитары, дорожные песни,
Добрый смех и друзей голоса.
Горный воздух, микстуры полезней,
И блестящей реки полоса.

Тепловозу не многое надо –
Путь-дорожка денечка на три.
А вагоны и меньшему рады,
Лишь бы люди сидели внутри.

Только люди – укрылись под крышей:
Не в почете сейчас марш-броски.
Чтоб не мерзнуть, в ладошки все дышат,
Шерстяные готовят носки.

Не хотят покидать свои норки,
Не желают морозить носы,
И не верят, что где-то, за горкой,
Пляшет солнце на каплях росы.

Оттого и страдают вагоны –
Не видать им далеких земель.
И кричат, словно звери в загонах:
– Помогите, мы сели на мель!

…Приуныли совсем электрички.
У вокзала грустят поезда…
Зимний вечер. По старой привычке,
Закатилась под небо звезда.

Точка

По снегам бумаги белой
Вязью льется слов цепочка:
Вьется, бьется в сердце строчка
Мыслью дерзкой, сильной, смелой.

Словно жизнь, изранен лаской,
Стих родится этой ночкой.
Жаль закончится он… точкой,
Как и все, что мнится сказкой.