Заморозил иней траву в лощине

   
   Есть в горах Ишань перевал. И вот однажды осенью шёл юноша Ян Ци по дороге из одного селения в другое. Да и натолкнулся на чудо какое то. Прямо посреди дороги лежат чаши медные друг на друга сложенные, да так тесно друг к другу прильнули. Осеннее солнце всей своею радостью играет на них, на красной листве ближних дубов и цвет листвы деревьев смешивается со спокойным тёплым отблеском меди.
   
   Невиданно, просто невиданно. И решил юноша взять чашу себе на память. Может в дом внести, может продать впоследствии купцам. Да не тут то было. Тесно лежат чаша к чаше будто приклеенные. Просто вспотел, а ни на одну часть не сдвинуть.
   
   - А можно узнать, что ты там ковыряешь? – раздался голос до того громкий, что Ян Ци сел от неожиданности.
   
   - Кто это говорит? Зачем ты меня пугаешь?
   
   - Осмотрись внимательнее.
   
   Посмотрел по сторонам да и обмер. Это ж дракон лежит посреди тропы, а чаши – чешуя его тела. И до чего огромен. Может сотня джаней, может больше.
   
   - Я спрашиваю, что ты там ковыряешь?
   
   - Ой простите. Я и в мыслях не имел оскорбить вас – ударил себя рукой в грудь юноша.
   
   - Что толку в твоих извинениях? Надеюсь ты понимаешь, что я должен тебя съесть? Мне нанесено немыслимое оскорбление. За две тысячи лет, что я живу на свете ещё никто не позволял себе даже потрогать меня, не то что бы пытаться отковырнуть небесной красоты чешуйку. Знаешь ли ты, что я совершенен? Лучшие художники Небесного императора рисовали меня. Самые красивые девушки любили меня и даже да-да, дочь Небесного Императора умерла от неразделённой любви ко мне.
   
   А надо вам сказать, что совершенно напрасно дракон собою так похвалялся. Был он большой плут и обманщик. Художники и правда рисовали его на шёлковых платках, которые были разосланы чуть ли не всем стражникам, поскольку дракон давно промотал своё состояние и назанимал в долг у многих купцов. Девушки и правда его любили, поскольку невинные существа беспечных прожигателей жизни часто ошибочно принимают за очень смелых мужчин. А насчёт дочери Небесного Императора этот дракон так часто хвастался, что просто стал невыносим и всем надоел. Что ж хорошего в том, что ты стал причиной смерти несчастной девушки? Да и на дороге если честно, он развалился специально, что бы найти повод, кого нибудь съесть. Вот каков.
   
   - Ещё раз нижайше прошу прощения – склонился Ян Ци.
   
   Но дракона уже понесло и он не мог остановиться в якобы праведном гневе.
   
   - Да знаешь ли ты неуч, что я только что главным когтем третьей лапы почти начертал иероглиф «солдат»? Он должен был символизировать меня, неутомимого воина, от любви к которому умерла даже дочь Небесного императора.
   
   - Можно я вам помогу? – встрепенулся юноша. И не успел дракон опомниться, как находчивый Ян Ци поправил две чёрточки в иероглифе.
   
   - Что это? – рыкнул дракон.
   
   - Что это? - спросил он тише.
   
   - Что это? –напоследок пискнул он и превратился в корень жень-шеня.
   
   - «Земля». Эти два написания очень похожи их отличает только длина и положение чёрточек. Долго пришлось мне ходить по свету и искать тебя, негодяй. Я седьмой сын Небесного Императора. Услышал мой отец, как ты некрасивыми делами похваляешься и послал меня. Так, что будешь корешком. Сила драконья осталась, а вот пользы теперь людям гораздо больше. Так с тех пор и стало.
   
   Ну правда сколько можно хвастаться?