Дорожный ноктюрн

                Гонимый ветром милых странствий
                тоскою парус мой повис.
                Погода – женщины каприз;
                туман клочками тянет вниз,
                души умерший легкий след
                идёт звездою много лет,
                как фонарей свинцовый свет…
                Аэродром совсем раскис,
                и распластавшись жалко ниц,
                подобно стае мокрых птиц,
                все «Илы» с самого утра
                проняты дрожью до нутра.      
                И люди с миной мокрых лиц
                бегут по ломаной кривой,
                кто в одиночку, кто гурьбой,
                ловить такси, спешат домой,
                и исчезают в тьме ночной.
                Эй, огонёк! Возьми с собой,
                гони случайною прямой,
                не объезжая спины луж,
                их блеск колёсами утюжь,
                пускай крылом разбитых брызг
                шипящий поднимают визг.
                А после яростью своей
                кусают небо, землю злей,
                чем сто сплетённых вместе змей.
                Пускай огонь раскосых фар
                ослепит, словно солнца шар,
                и растворится в высоте,
                а в наступившей темноте
                ушей коснётся шелест шин
                дышащих бешенством машин.          
                Пускай в бездонной высоте
                фейерверком скошенной мечте,
                круженьем листьев запоздалых
                в глазах бессонницею впалых
                замрёт в тонах иссиня алых.
                Пускай на сникшем небосклоне
                деревья сгорбятся в поклоне.
                И вот под ними сквозь туман
                щемящий сказочный обман –
                застывший света океан.

                Так после тьмы любовь сильней
                к манящим призракам огней.