Ответ на приглашение

С. и М. Портновым, пригласившим автора во Флориду

Мне привиделись призраки прежнего:
исполкомы, райкомы, ГАИ,
где на стенах – подобия Брежнева, 
а под стенами, в лужах, – мои.
Где, узнав, что «дают», – надо ринуться;
прибежишь – а прилавок пустой;
и нехватка уюта в гостиницах
восполнялась избытком кустов;
и зверьём население рыскало,
мчась на запах сыров и колбас... 
Вы позвали меня на Урицкого
посудачить на кухне у вас,
чтоб втроём, не впадая в истерику,
поутюжить советскую власть
и, тайком собираясь в Америку,
поболтать об Америке всласть.

Вот поехали мы и приехали,
всё сбылось, как надеялись там,
с «языком» и другими помехами
суждено было справиться нам.
Здесь живём, как у Бога за пазухой,
за копчёной не рвёмся в бои;
процветать никому не заказано,
а просчёты здесь – только свои.
Четверть века трудились в Миссури вы,
жизнь текла Мисиссиппи-рекой...
Годы брови седые нахмурили
и услали на юг, на покой...

Вам спасибо. Приеду расслабиться
и припомнить минувшие дни,
только нужно с делами управиться,
потому, что заели они.
Но забыл бы, что должен побриться я
и спешил, промедленье кляня,
если б снова в тот дом на Урицкого
пригласили вы в Киев меня, –
погудеть, возмущаясь советчиной,
доконать недопитый кагор,
и душою, враньём изувеченной,
устремиться в мечтах «за бугор».
Не дождавшись для тел разрешения,
души рвались из тел неспроста:
ведь прекрасней любого свершения
Альма-матер свершенья – мечта.

     15 мая 2005 г.