***

Он мне рассказывает все, о ней, и какие у нее волосы.
как перед сном он гладит их, она ему шепотом или голосом.
говорит потом: люблю. здесь отпадают все вопросы
почему я, для чего, словно появляется проседь.
я считаю года: один, пять, семь, восемь.

он мне рассказывает, что отправил дочку в первый класс
как сынишка учится ходить. как он пытается достроить свой баркас
и на годовщину свадьбы репетирует вальс,
но продолжая свой рассказ,
всегда добавляет- я никогда не забуду нас.

продолжает всегда в одном тоне по телефону,строго.
я ему звоню всегда сама, мы говорим о моем новом цвете волос и о моде
какое на мне пальто сегодня,и почему он как и прежде не свободен.
отключаюсь, клянусь, сжимая боль в руках,и уже на исходе
обещаю себе не звонить. у него семья, я всегда не при чем, я всегда не по погоде.
вдруг узнает жена и что потом подумают люди.

так проходит неделя, месяц и два.
копятся в голове предложения, правильные слова.
и он звонит.я становлюсь как смерть бела,можно сказать,что уже мертва.
"алло, ты меня слышишь вообще, алло, ты жива, как работа твоя, как москва?"
сбросить бы мигом, но рука нема.
слово за словом, я тихо говорю: "жива, едва"
он пускается в объяснения, мол- командировки, разъезды, прочая кутерьма.
и эта не жизнь, без тебя это тюрьма.
я приеду к тебе,у тебя там сейчас зима?
ты с кем то или одна?"
бросив трубку успеваю тихо сказать: вчера
я стала чья-то жена.