Ода невесомости

Там, где небо опустилось,
Там, где выцвела дорога,
Я вдыхал чужую силу
И в чужого верил бога.

Там где лист к земле тянулся,
Жертвой осени сгорая,
Я забылся и очнулся
На пути ведущем к краю

Став частиц тумана меньше,
Невесомей чем пылинка,
Сверху посмотрел на вещи
И увидел как картинка

Поменяла измеренье--
Стала глубже и объёмней.
Видел--каждое мгновенье
Камнем падает стотонным.

Сто камней на дно упали,
Срок из ста мгновений вышел.
А потом узрел я дали,
О которых и не слышал.

Восьмитысячников шапки
И колодцы океанов
Открывали мне загадки
И непознанные тайны.

Листья в осени сгорали
Жёлтым пламенем и красным...
Я познал--глубины-дали
Невесомым безопасны.

Я взлетал всё выше к звёздам,
В пустоту небесной крыши,
Где ни веры нет, ни ГОСТов,
И о времени не слышно.

Я узнал секреты мира
И возможности планеты,
Меня небо ослепило
Самой яркой из расцветок:

Краски нет такой в палитре,
Не давали ей названий...
Из крупинок звёздных свита
И из добрых начинаний.

Ни тревоги в ней, ни фальши...
Онемел, увидев это,
Поразился--как я раньше
Не встречал такого цвета?

Я втянулся в его чары
И назвал его кумиром
И от самого начала
Жил в его блестящем мире,

В настоящем словно правда,
В неизбежном, как надежда,
Забывая, о "когда-то",
О цветах, что были прежде.

Превращались дни в эпохи,
А микроны в макрокосмы...
Невесомым быть неплохо,
Мне всё ближе были звёзды.

Я кружил фотоном в бездне,
Я был каплей в полной чаше.
В невесомости не тесно
И не одиноко даже.

Но, влюбившись в одноцветье,
Я от радуг отказался
И узреть не мог, как летом
И зимою цвет менялся.

Там внизу клубились вьюги
И плясало разнотравье,
Краски севера и юга,
Отголоски сна и яви.

Но однажды я вдруг вспомнил,
И тоска сдавила сердце;
Понял я, что невесомым
Больше не смогу согреться.

Вспомнил землю под ногами...
И хотелось крикнуть в голос:
"Отпусти меня, сиянье!
Я забуду невесомость!"

Я--дитя земли и нервов,
Мне до звёзд не дотянуться.
Остаётся мне, наверно,
Вновь забыться и очнуться.

Прошлых дней не переделать,
Новых знаний не истратить.
Чуял я--планеты тело,
Распрямлялось словно скатерть.

Миру возвращались краски,
Уходила сверхобъёмность--
Как с финалом добрым сказка,
Отступала невесомость.

Мне чужих богов не надо
И всесилия, как в детстве,
Для меня весь мир--награда
И его несовершенство.

Мне мила земная осень,
Лесостепи и зарницы.
Я теперь желаю очень,
Вновь очнувшись, не забыться.