Яблоневый цвет

ЯБЛОНЕВЫЙ   ЦВЕТ(поэма о поэте)
                Трагедии, неизбежной для мыслящей души посвящается.
               

                «Счастье… есть ловкость ума и рук.
                все неловкие души
                за несчастных всегда известны.
                Это ничего, что много мук
                приносят изломанные и лживые жесты.»
                С.Есенин



               

                1
Все больше листьев, фонарей и снега,
Ветров промозглых и пурги,
Все реже голубое небо,
Все чаще впереди ни зги.

И все грустнее и печальней
 Молчанье скомканное строк,
Когда ответ не отвечает
 На имя, что не уберег.

В улыбках слезы и заботы,
В глазах клубки зеленых змей
 И в проходящих узнаешь ты
 Ушедших от тебя друзей,

Любимых радостные лица,
Что улыбаются другим…
Перед оконною страницей
 Все гуще сигаретный дым…

                2

Где вы,
девочки в улыбках розовых,
нежные, как первый цветок или стих?...
Стынет вечер на ветках березовых…
Ах, зачем же, зачем
мир придумал их?...

Это, наверное, просто весна,
это, может быть,
одна лишь усталость, -
воздух пьяный тихонечко сводит с ума,
если хоть что-то еще
за душою осталось…

Синий,синий свет!...
Луна
смеется,как большой слюнявый рот…
это, наверное, бессоница,
а вокруг
лишь тени:
                вот…
                вот…
                вот…
Врач, не ставьте диагноз:
«делириум тременс»
я не пью, это воздух весной такой…
Боже мой, все вокруг
только в черном и белом цвете,
света нет.
Где же он?...
                боже ж мой…
Интересно, можно ли
сердцем плавить свинец?...
наверное, если в любви или боли…
Боже мой, ну когда же, когда же конец?! –
Скажите скорей: я - болен?...

А… так это совсем не врач…
то луна, белым облаком скрывшись,
кривляется…
я ошибся,
а сердце
все бьется, трясется вскачь
и об ветки берез спотыкается…

Дорогие,
я мимо окошек ходил,
я такой же, как все,
и не я виноват, что маршруты
изменились от школьных окон до могил,
я все равно знаю:
                тут ты.

Ты должна быть со мной,
моя милая,
одна из всех из многих…
жаль только, что ты носишь джинсы:
я успел забыть,
что у женщин есть ноги.

Мне так часто снятся лишь бантики
на косах и небрежных хвостиках…
А сам я гонял тогда банки…
Это кто там хихикнул:
                «Поздно…»-

Мне консервною банкой – луна,
две березки белеют – ворота…
Ах, как больно
внезапно очнуться от сна,
в котором обнимал кого-то…

Милые, милые девочки!...
Кем вы стали теперь?...неужели не помните,
что у вас был знакомый поэт,
он читал вам стихи о любви…
Неужели?...
Нет?...
Не может быть!...

И лишь призраки в темной комнате.

Куда же девались вы все, нежно-розовые,
чистые,
как первый поцелуй или снег?...
Стынет вечер на ветках березовых
где-то там, где есть еще свет…

                3

А может,
когда миры уже не волнуют,
это проходит юность? –
А в домах и небесной хмари
ответа нет,
лишь камень и листки
под стеклом газетных коробок…
Город жует утра серый студень
и не отвечает:
              он - робок…

А может, заколдовали? – и вокруг
все только вяжется и кажется:
сплетают паутинный круг
бесцветных переулков пальцы,
а все лишь сон, а явь…она
одна далеко бродит где-то…-

Зачем же ночи нынче гнать
прочь от квартир плохих поэтов? –
Они ведь пишут только днем,
и так же серо, как в окошке,
а ночь – испытанный прием
чтоб спрятать цвет вора и кошки…

А может, вдруг простой совой
родиться нужно нам когда-то,
чтобы не видеть ничего
чуть безобразнее заката?...

                4

Пусть глаза не смотрели:
они не умеют смотреть,
если свет или тьма:
ни того, ни другого не видят…
Был тот час,
когда запросто сходят с ума
И по черной стене
расползаются белые мыши…

И тогда,
в смех себя перелив,
в смех и миг,
выключатель царапая пальцевой дрожью,
ты увидишь,
как парочка черных чертят
позовет:
              «На троих..»-
И тихонечко выхрипишь:
                «Можно…»

Ну и зелье у этих веселых ребят,
если б парочку «Примы» еще,
ну,да ладно,
                пусть «Астры»…
Так приятно: зеленые блики рябят…
Нет, ужасно…
             ужасно…
                ужасно…
               
                5

Вино…
а может быть, вина..
И чувство лишь:
скорей до дна
рвануться с этой высоты,
забыть и беды, и мечты,
все сжечь мосты…

Вино…
а ты, мой друг, не плачь,
что в кудри въелась седина,
зубов не жми,
                не мни стакан:
ну что?...ну, раньше не видна…
Допей до дна.

Я вот допил – и мысли вскачь,,
и руки – в дрожь,
и в душу – нож –
как больно, если повернешь! –
взметнется муть со дна… -
До дна,
             а мысли утром разберешь.
А ты…  ты тоже холодна.
А вы… вы тоже холодны.
И белая летит стена
сквозь полубред и полусны
со стороны…

Вина…
а может быть, вино?...
Не вижу уж я ясных снов –
моя ли, чья ли в том вина?...
Лишь пью со дна.

                6

Ну оставьте, ну что вам за дело
рыться в потной и грязной душе? –
ведь она, смыв всю грязь, белой-белой
выйдет к вам, как назначено, в шесть.

Вы оставьте для чистой – ласки,
для здоровой – упрек и укор,
для влюбленной – слова из сказки,
для спокойной – простой разговор…

Но теперь я прошу вас, оставьте:
ведь слова – это только слова,
если нету на донышке счастья,
то разбив все, получишь едва ль…

Время лечит все раны жизни –
и у душ появляется зам,
зам души, тот, который на мизер
в преферанс прикупил два туза.

Так и мы прикупали на время,
на последние крохи свои –
чо жалеть о тех карточных бедах,
что ловить  «ослепительный миг»?...

                7

Куда уходят листьев хороводы
и годы мимо так летят – куда?...
Куда друзья с любимыми уходят
И почему уходят – навсегда?..

И остаешься все такой же одинокий
в пустыне незажженных фонарей,
проходишь мимо не твоих порогов
и не открытых для тебя дверей.

И лишь под утро, головой в подушку,
уткнешься – прямо в синий лунный блик,
словно надеясь, что теперь вернутся
все, пусть во сне, и пусть хотя б на миг…

А за окном из листьев хороводы
свивает осень – холодна, чиста,
как будто бы для новых пешеходов
освобождает после нас места…

                8

Что ж рано поэты седеют?
Что ж раньше уходят совсем,
чем все их друзья и соседи,
оставив обилие тем,

оставив заветное слово,
что, думалось, скажешь потом,
в наследство кому-то другому,
как бедный и старенький дом.

Крылатые кони скучают,
зубами  грызут коновязь,
все ждут, что их старый хозяин
придет вдруг с утра оседлать.

Все ждут и стареют их жены,
а может, уже и не ждут,
сложив из секунд миллионы
и тысячи горьких минут…

Не сказано слово прощанья:
ушел по-английски,чудак,
в далекие дальние страны,
за сизый заоблачный мрак.

Чего уж: за прошлые годы
коней изменилась стать,
теперь в моде тяжеловозы :
они не умеют летать.

                9

Пора, друзья,
пора и мне прощаться:
уже здесь не построить шалаша:
сегодня покривились только пальцы,
а кто бы знал,
              как скручена душа!...

Пора, друзья,
пусть будет ветер в спину…
вещей мне нет – не надо помогать…
я ненадолго всех вас  тут покину,
но обещаю там прилежно ждать.

Пора и мне… без страха и без боли,
смотреть вперед глаза не устают…
Я жив во всем и всех, с кем съел пуд соли,
И жив пока что мой посильный труд.

Кляну лишь, что я многого не сделал,
что мало дал добра, да здесь не суд…
Прочтете завтра вы перед обедом
всю правду: ведь в такой момент не лгут:

«Я жил…вы знаете,
что не стремился плакать,
искал мечту, любил друзей, жену –
зачем же нынче во дворе собака
без вдохновенья даже – на луну?...

Бродячий пес, ты мне сродни:до срока,
живым ты сброшен всеми со счетов…
А люди врут
насчет судьбы и рока:
они, как правило,
идут от дураков…»

                10

Белый,белый яблоневый цвет!..
Словно память  наших юных лет,
Словно траур по всем тем, кто не пришел,
Словно рана на лесной душе…
Сыплет, сыплет, словно первый снег,
Рано, рано облетает он.

Так проходят сны. А ты не плачь:
Ты уж большенький – и знаешь цену снам:
Ведь всему на свете облетать,
А не только листьям и цветам…
Лепестки тянулись ввысь и в даль –
Счастье, хоть недолго  им страдать.

Ноги, ноги крупным планом по цветам,
Рамку ниже, ниже режиссер! –
Покажи, как топчутся по снам,
По тем снам, что ночью боль и дрожь…-
Так бы только чуть нагнуться нам:
Ни один потом не подберешь.

Ты зачем в ладонь мне, лепесток,
Ты устал и даже не дрожишь…
Хоть, и мне знакома эта дрожь
Перед самым тем, как полетишь…
А сильный ветер – это тоже шанс
Вдруг забраться выше глаз и крыш…

А душа… Да что уж там душа! –
В жизни ведь не место сладким снам…
И часы на тумбочке спешат,
День несут скорее света нам…

Белый, белый яблоневый  цвет!...
Только даже памяти уж нет,
Только все бредешь по лепесткам,
Что в грязи трепещут тут и там –
Не взлететь на ветки им назад…

Хоть бы солнцу заглянуть в глаза:
В чем же
                смысл стремлений и побед?!... –
Черный,
                черный яблоневый цвет…
                -1986 год- Москва.