Петербуржечка цикл стихов

               

                ВЛАДИМИР ФРОЛОВ

                ПЕТЕРБУРЖЕЧКА

               


Петербуржечка

Разболтает невзрачная
Это по свету тетрадочка,
Где слова и слова,
Сумасбродные наши слова.
Петербуржечка милая,
Чудо мое,
Петроградочка!
Полетела кометой
Шальная моя голова.
Ах, как губы дрожат
В затуманенной дрёме
Смятения.
Ах, как талия плотно и нежно
Ложится в ладонь,
Ах, как дорого стоят
На нашем пути
Обретения,
И как белою ночью
Не бросок священный огонь.
А глаза – то стальнее Невы,
То небесней,
Чем Смольнинский иней,
Возносящий свои
Сумасшедшие
Ввысь купола.
И из запараллеленных с Раем
Васильевских линий
Прорывается вихрем смятенья:
Была - не была!
Так греми же хоть раз
Петропавловка
Частным салютом.
Для кого-то часы,
А для нас это время себя.
Петроградской души не скупить
За слова и валюты,
Не отчаявшись,
Не согрешив,
Не согрев,
Не любя.
Ах, не зря в этом граде
Порочно любили царицы,
И весна наступала на Аничков
С грязного льда,
Петербуржечка милая,
С телом египетской жрицы,
Ты останешься в Граде Петра,
Как они, навсегда.

 



 * * *
Что-то сирые калики
У Никольской столь грустны,
Что-то ангельские лики
Так кокетливо честны,
Нас встречают над вратами,
Рай приветствуя земной,
Под летящими крестами,
Над бедою и виной.
Свечку Боженьке поставлю,
Страстно, в миг, перекрещусь.
Я сегодня балом правлю!
На корабль – не возвращусь.



* * *
Косясь на Питерский ландшафт,
Мы судьбы невзначай вязали.
О! С чайками на брудершафт
Шампанское в Петровском зале…
На гобеленах шли бои.
Салюты издали сияли.
И невские глаза твои
Качались, как лазурный ялик.
И трясогузка за окном
Хвостом дрожала над Невою…
Я думал вовсе об ином,
Но чуял нимб над головою.



Аничков мост

Тоска под дождик зеленей.
Вот Аничков взлетает мост,
Где держат мужики коней
И зеленеют в полный рост.
О, как их зелена тоска!
Невы свинцовая стезя…
И Клодтовские облака –
В которые войти нельзя.
За ними Рай, где ковыли,
Где кони взмылено горды.
Но не касается земли
Все то, в чем гения следы.
На набережной злой забор
Скрывает здешние дела,
Но реет Смольнинский собор,
Как символ оборенья зла.
И собираются века
Над поседевшею Невой
В предгрозовые облака,
Что у меня над головой.




* * *
Так весело, что в небо не гляжу.
Блестят, скользя трамвайные пути.
Я ни о чем конкретном не тужу.
Не знаю в чем, но, Господи, прости!
Пусть храм в конце бесцельного пути,
Теряясь в сини, явится душе.
Не знаю как, но, Господи, прости:
За рай в отдельно взятом шалаше,
За радость, неделенную ни с кем,
За бестолковость слов и дел моих…
Надежда, удержись на волоске –
Что щедр Господь,
И он простит… двоих.




* * *
Липовый цвет
Купола освящает Господним
Духом…
Будто Богом
 нам ниспослана вдруг
Благодать.
Наплевав на приличия,
Хочется вылезть в исподнем
И какие-то песни орать,
Умирать,
Тосковать.
Упереться в Неву
Обезумевшим взглядом
Бессильным
И ласкать холодящий,
Шершавый,
Продрогший чугун.
Потому, что тебе,
Как и мне,
Не прожить без России,
Экс - столица,
Споткнувшаяся
 на Октябрьском бегу.
А на рейде мерещатся,
Плещутся флаги родные,
Где по белому фону
Решительный крест голубой.
О, Петровский прикол…
О, ладони твои ледяные,
Петербург, Петроград,
Я на вечные веки с тобой.
Пусть тебя миновала однажды
комета хвостата,
Ты в симфонии дикой
Себя отыскал, как судьбу.
Здесь скрипичных ключей
Никогда не сдавал
Супостатам
Шостакович,
Твой раб,
С Петроградской звездою во лбу.




Государь император
Дневник

Что не осточертеет лет за триста
Цареубийств, викторий, оборон…
Он, издеваясь над мемуаристом,
писал: «Припил… пошел стрелять ворон».
Как жуток их пророчий ржавый скрежет,
В предощущенье адовых пиров...
Балует император, душу тешит,
И сыплет с неба черное перо.
Когда б не знать, как осыпает горе,
Кружа, как это чертово перо…
–  «Григорий, старец?
Да хоть черт –  Григорий!
Мальчонке легче, да и то добро».
Что Думам до нелегких дум отцовых?
Да провались оно в тартарары!
И мечутся грома меж стен дворцовых
Не различая бунта от игры.




Наследник

Там утихает бал последний
И тихим облачком плывёт
На дядькином плече наследник,
И вечер сон к нему зовёт.

 Ржет за штурвалом Рок, руля.
 Опять мигрень у императрицы,
 Страх за дитя, за Николя,
 Пытающегося бодриться…

 И мир поскрипывает ржаво
 Над веком, в адовых кругах.
Что им, влюбленным, до Державы,
 Простёршейся у них в ногах…




* * *
На блюдце, в золоте каемки,
Играет солнце утомленно.
Качает сад разнозелёный
Веревки, где висят пелёнки.
Купчиха сахаром пилёным
Макает в чай оранжеватый,
И реют – равноудалёно,
И облака из талой ваты,
И век, безбожием чреватый…




* * *          
Продребезжала пролётка лениво.
Рыжей травинкою на мостовой,
Так меж камней моя жизнь сиротлива,
Что и не верится в то, что живой.
Сбились у булочной в стаю кухарки.
До февраля еще так далеко.
Муторно спьяну и грустно, и жарко,
Пуще кликушества, только «Клико».
Старые вязы крепки и корявы,
В зное полуденном вязнут дома…
Знаете, милые, все-таки зря вы
Вовремя не посходили с ума.




Гала

                Елене Дьяконовой


Меж Цветаевых расцветали вы,
Элюара сводили с ума.
А в России родной – баталии,
Да тюрьма, да сума.

Эмигранточка. Вот тоска-то…
От Невы, как от детства вдали,
Гимназисточка, дочь адвоката –
Гениальность Дали.

Русским, бабьим чутьем пропитана,
Как нектаром – зовущий цветок,
Обнаженною мирно спит она
В небе с Запада на Восток.

Над гранатом ее сочащимся
Все кружит и жужжит пчела,
И над миром, в забвенье мчащимся,
Спит и снится векам  Гала.

Суть России – всегда в дарении…
Облака в золотом меду.
Галатея, Гала, прозрение,
Муза, музыка… русский дух.