Три затмения Фукидида

***
 
Начало века и конец недели
тяжкий выдох половиц
будто знают в чем дело
похожие звуки  участия то и дело
ветки в окно – у ног волны
и все чаще недостает человеческой речи
на этом пустыре с ветром

пером
лето – [запись]
три затмения Фукидида
три крика петуха
желтый император Иван-Ди
три – поветрие в Овере
чалые подсолнухи на столе
ирисами оштукатуренные стены
шум падающей на воду воды
дотянуться до берега – медлит
внятный звук придушенной волынки
а через пару тактов сонм органных глыб
в потемневшее серебро зеркал
где никогда не один
если одиночество как накал
но если есть осадок –
значит реакция необратима
как выяснил Бертолле.

Подножье усыпано паданцами густо
будет много вина
застольных бесед
с хрустом капусты
яблоки воздуха – воском
на тыльной стороне ладони
августа – треть.

Концы  колосьев  в цвет шафрана
сверкают – увлажненные  росой
луг вырвался из шкатулки сандала 
и лёг в ухо шелестом стрекоз 
незамысловатый куплет шарманки
что настигает вновь и вновь
необременителен  жест ветра
словно движение во сне рукой
единственно подчиняясь ритму
опьяненных листьев – своей же игрой.

Мы плеоназмами с тобою (грусть-тоска)
уйдем с тобой куда-нибудь за огороды
цикорий чтит особый синтаксис погоды
прямо из тубы – на палитру дождя
мазков – которых повторить уже нельзя
взяли цвет дуба и ракитника
и сотворили из него прекрасную
на краю тракта по окраине вселенной
под цвет безумья моего
в котором – небо то и дело
по форме твоего терпения
твердых сосцов земли
и белого мела –
грунтованный холст.