О, бескрайность весенней разрухи

О, бескрайность весенней разрухи!
Гарь деревьев, и свалка травы,
и оглохшие первые мухи,
и с какой-то извёсткою рвы.

И без стёкол разбитые дали.
Всех потерь не охватит и глаз.
Зря ли, жизнь, мы тебя поднимали,
и к тому ль поднимала ты нас?

Столько раз, что уже постарели,
только тяга последняя есть
всем отчаяньем ранних апрелей
пьяной крови осилить болезнь.

И пред этим, поверженным в муки,
бедным краем, сулящим цветы,
пусть опять не опустятся руки,
не наскучат земные труды!

1990г.

      
          *  *  *

Апрель. И жизнь неотвратима,
как убывание её...
А на дворе упадок Рима,
и даль изношена в тряпьё.

И не припомнишь, что за роскошь
сгубила нас, а мы живём.
Для воробья оставим крошек,
и нам воздастся соловьём.

Воздастся... И набухнет семя
по норам, узким и сырым,
поскольку не прервётся время,
и встанет злак. Но рухнет Рим.

И пусть, сверкнув, своя Помпея
заснимет озарённых нас,
когда, над буднями корпея,
мы разменяем смертный час.

1994г.