Ричард Олдингтон. Детство. IV

IV

В школе было так же скучно, как и на Главной улице.
Фасад был скучным;
И Главная, и та, другая, улица были скучными –
Помню, там был общественный парк,
И он был тоже чертовски скучный,
С этими его грядками герани, которую не разрешалось рвать,
И подстриженными лужайками, по которым не разрешалось ходить
И прудом, где плавали золотые рыбки, но где нельзя было кататься на лодке,
И воротцами, сделанными из челюстей кита,
И качелями для «детей из школы-пансионата»,
И дорожками из гравия.

По воскресным дням звонили колокола –
В баптистской церкви, в евангелической, в католической.
У них была Армия Спасения;
Мы были прихожанами Высокой церкови;
Священника звали Моубри,
«Хорошая фамилия, но он слишком важничает», –
Вот что я о нем слышал.

Я брал с собой маленькую, черную книжечку
В эту холодную, мрачную, пахнущую сыростью и свечами церковь.
Я должен был сидеть на жесткой скамье
И поднимался с нее, чтобы опуститься на колени, когда пели псалмы,
И поднимался с нее, чтобы опуститься на колени, когда молились,
А после делать было нечего,
Разве что играть в поезда книжками гимнов.

Не на что было смотреть,
Нечего было делать,
Нечем было играть.
Правда, в пустой комнате наверху
Была большая жестянка
С текстами Великой Хартии,
Декларации независимости
И какого-то письма Рейли после разгрома Армады.
Было там еще несколько пакетов марок –
Желтые и голубые попугаи Гватемалы,
Голубые олени, и красные бабуины, и птицы Саравака,
Индейцы и военные корабли
Соединенных Штатов,
И зеленые и красные портреты
Короля Франкобелло
Из Италии.


––––––––––––––––––––––––
Richard Aldington. Childhood. IV

At school it was just as dull as that dull High Street.
The front was dull;
The High Street and the other street were dull --
And there was a public park, I remember,
And that was damned dull, too,
With its beds of geraniums no one was allowed to pick,
And its clipped lawns you weren't allowed to walk on,
And the gold-fish pond you mustn't paddle in,
And the gate made out of a whale's jaw-bones,
And the swings, which were for "Board-School children,"
And its gravel paths.

And on Sundays they rang the bells,
From Baptist and Evangelical and Catholic churches.
They had a Salvation Army.
I was taken to a High Church;
The parson's name was Mowbray,
"Which is a good name but he thinks too much of it --"
That's what I heard people say.

I took a little black book
To that cold, grey, damp, smelling church,
And I had to sit on a hard bench,
Wriggle off it to kneel down when they sang psalms
And wriggle off it to kneel down when they prayed,
And then there was nothing to do
Except to play trains with the hymn-books.

There was nothing to see,
Nothing to do,
Nothing to play with,
Except that in an empty room upstairs
There was a large tin box
Containing reproductions of the Magna Charta,
Of the Declaration of Independence
And of a letter from Raleigh after the Armada.
There were also several packets of stamps,
Yellow and blue Guatemala parrots,
Blue stags and red baboons and birds from Sarawak,
Indians and Men-of-war
From the United States,
And the green and red portraits
Of King Francobello
Of Italy.