И больше всего я боюсь...

И больше всего я боюсь, что по утрам ты будешь согрета чужим дыханием,
Теплым, но далеким,
Подобном короткому замыканию
В старой электропроводке,
И тебя будут изучать чужие обветренные губы,
Чтобы не облажаться.

Потом кто-то собираться на работу будет,
А ты останешься в кровати расслабляться.

И даже если ты в какой-то момент начнешь скучать,
Засядешь в социальные и будешь там Мирс Пирса ждать,
Я буду свою гордость защищать
И с первого по списку посещений убирать,
Молчать и не писать,
А может локти или кулаки кусать
По некоторым засентябрьским причинам.

Ты отдавала предпочтение мужчинам,
А я старалась этого не замечать
И злилась, и кричала, и прощала много раз
Марионеткой в твоих сетях становясь,
И по паре сотен в час,
На восемнадцать децибелов матерясь,
Стараться буду вновь дышать, не торопясь.

Не знаю, что потом.
Потом не буду улыбаться, глядя прямо,
Буду вставлять в колеса палки, буду мешать,
А в оправдание отвечать,
Что снова была пьяной.

Так-то в душе я многих отпустила,
Кого забыла, кого не забыла,
Кому простила,
Кого просто разлюбила...

А что ты сделала со мной?
И почему я прихожу домой
И понимаю, что ни при каких условиях не буду вновь с тобой,
Но каждый сон себя я в прошлое, как в воду опускаю,
С тобой смеюсь, в друзей играю,
Целую в шею, обнимаю
И пальцами ладонь ласкаю.

Ты правда что ли думала, что я тебя Никите уступаю?
Наивная, наивная, родная.

Увидела, что ты от счастья светишься,
Решила подыграть,
Малыш, не тем лекарством лечишься,
Его пора менять.