Дебоширить не хочу - минипоэма

Мне понятна грусть осины
и берёзовая грусть
развалившейся России...
Но жива святая Русь.

В опечаленном пространстве
на подлёте к сентябрю,
где с завидным постоянством
я о жизни говорю.

С переменами сезона
в бархатистости ночей.
От удара и до звона
слышу голос я ничей.

Льётся он в осенней стуже
над рекой печальных лет
лишь внутри меня, снаружи
ничего такого нет.

Отчего страдают люди,
понимая, что опять
в трёх сосёнках снова блудим,
вспоминая Бога... Мать...

Неудобно притворяться,
неудобно говорить,
ведь давно не носим лапти.
И зачем, скажи, острить?

Из нелепостей порою
образуется финал.
И стою я над зарёю,
словно к чаю опоздал.

Но не хочется скандалить,
дебоширить не хочу.
Стану я носить сандали,
и зажгу свою свечу

в уголке красивых песен
под сурдинку февраля,
где не мой напев известен.
А безумие Кремля

вытекает по брусчатке
с красной маковкой церквей.
Не снимаю я перчатки,
но срываю плод с ветвей

неизвестных направлений
по известным берегам.
Словно с привкусом томлений
бью наотмашь, по рогам

состоявшейся трясины,
поглощающей меня.
Коллапсирует Россия,
дико в колокол звеня.

Остаётся поклониться,
к небу руки протянуть,
где снежинки, словно листья,
совершают новый путь

по окружности виденья
не описанной вокруг
разухабистого мненья,
что чума идёт на юг.

В очумелости безмерной
с жизнерадостной молвой,
с беспардонностью манерной,
с непокрытой головой

в омут падает и вскоре
выплывает в стороне,
и стрелой летит на взгорье,
ищет звуки на струне

перетянутой до блеска,
до трагедии на бис.
Из кармана недовеска
вынимаю грош, как риск,

не раскручивая, скромно
я бросаю в омут дня.
Переправою паромной
увожу с собой коня

по просёлочной дороге
на луга в офсетный лист,
где твои ходили ноги,
где печаль танцует твист.

Радость хмурится к закату,
смотрит весело тоска.
Пришивает день заплату
на безмерность косяка,

уходящего под воду,
под неясность первых звёзд,
выпуская на свободу
лик печальный новых грёз,

выплывающий на стрежень,
помогает нам понять,
что такое в жизни стержень,
что такое не пенять

на удачное везенье
в переливах суеты,
что, такое опасенье,
равнозначнее мечты

на подъёме и при спуске
в одномерность кутежа,
где порой бывает грустно
видеть ясность миража,

принимать его реальность
и смеяться над собой,
сознавая всю ментальность,
заниматься не борьбой,

а делами в обозримом
Мире странных перемен,
с переменчивостью в мнимом
измерении камен,

или пошлости навскидку,
не без выстрела в упор.
Открывая вновь калитку,
твой ловлю ответный взор.

И мне хочется смеяться
в перезвонах тишины
и ловить мгновенья счастья,
что сорвалось со струны.

Зазвучало верхней нотой,
разрывая мглу лучом.
Не какой-то и не кто-то,
а упавший вдруг ничком

покровитель новых песен
в перерывах темноты,
был собою интересен -
воплощеньем простоты.

Ну, а ты? смеялась звонко,
понимая, что не зря
охраняет нас иконка,
освещает нам заря

новый путь по бездорожью,
по отвесной тишине,
и конец грядет безбожью,
и спокойно на Душе

от уверенности этой
на волне весёлых лет,
что не канет стих мой в Лету
и оставит в сердце след.